Плантагенеты. Короли и королевы, создавшие Англию

План провалился. В Майл-Энде Ричард пообещал повстанцам все, что они просили. Он приказал выдать им хартии, гарантирующие, что возврата к крепостному праву не будет, что труд будет свободным и что любой человек сможет взять землю в аренду максимум за 4 пенса за акр. Он также наивно согласился, что Тайлеру и его людям должно быть позволено схватить всех, кого они считают предателями, и привести к нему на суд.

Этим он подписал смертный приговор Садбери и Хейлзу. Они не успели бежать: толпа вломилась в Тауэр, вытащила их оттуда и жестоко расправилась с канцлером и казначеем. Головы несчастных насадили на пики и пронесли по Лондону, а потом водрузили на Лондонский мост – там, у входа в город, они проторчали несколько дней, причем красную епископскую митру Садбери прибили ему к черепу. Та же участь постигла и восьмерых других, в том числе личного врача Джона Гонта и Джона Легге, одного из телохранителей Ричарда II. Сын Гонта Генри Болингброк, который тоже остался в Тауэре, избежал поимки и смерти от рук мятежников только благодаря находчивому солдату, который спрятал его в шкафу. Толпа издавала звуки, которые, как писал хронист Томас Уолсингем, не были «похожи на крики, какие обычно производят люди, но были звуками того сорта, что неимоверно превосходит все человеческие шумы и который можно сравнить лишь с завыванием обитателей ада».

Когда Тауэр пал, Лондон погрузился в хаос. На Чипсайде, где всего несколько лет назад по улицам текло вино, теперь установили деревянные мясницкие колоды, и земля пропиталась остывающей кровью убитых мужчин и женщин. В местечке Сент-Мартин-Винтри на улице громоздились мертвые тела сотни с лишним фламандских торговцев. Толпа вытащила их из церкви, где они пытались найти убежище, и растерзала. Вокруг бушевала свистопляска убийств, грабежей и мародерства. Бунт, имевший конкретные цели, перерос в массовые беспорядки. «Это продолжалось весь день и следующую ночь и сопровождалось чудовищными воплями и ужасным шумом», – сказано в Анонимной хронике.

К субботе стало ясно, что пора принимать решительные меры. Уже была осквернена священнейшая часть мавзолея Плантагенетов, усыпальница Эдуарда Исповедника в Вестминстерском аббатстве: группа бунтовщиков вытащила прятавшегося там ненавистного смотрителя тюрьмы Маршалси. Его конвоировали в Чипсайд, где и обезглавили. Поползли слухи, что Уот Тайлер и Джон Болл хотят сжечь Лондон дотла, захватить короля и сделать его своей марионеткой, установив хваленый новый порядок, при котором не будет других лордов, кроме них.

Король и сократившийся отряд его советников – они к тому времени нашли убежище в здании Королевской гардеробной в Блэкфрайерс, хорошо укомплектованном оружейном складе, – придумали еще один, последний, отчаянный план. Пока писари королевской канцелярии продолжали пачками раздавать вольные, бунтовщикам сообщили, что король встретится с ними еще раз на турнирном поле у города Смитфилд.

Ричард подготовился к самому опасному моменту в своей юной жизни молитвой в святилище Исповедника, где несколько часов назад бунтовщики напали на свою очередную жертву. Во второй половине дня он приехал в Смитфилд. Рядом с ним скакал Уолворт, мэр Лондона. Уолворт и Ноллес шепнули верным людям в городе, что им в какой-то момент может понадобиться помощь. Они готовились дать бой.

Ричард лицом к лицу встретился с Уотом Тайлером – это были самые странные переговоры в истории семьи Плантагенетов. Вожаку бунтовщиков, казалось, вскружил голову успех и несколько дней полной власти над Лондоном, а значит, и над всем королевством. Он поверг Ричарда в изумление, с энтузиазмом пожав ему руку и посоветовав «мужаться и радоваться, потому что буквально через пару недель с вами будет на 40 000 человек больше, чем сейчас, и мы станем добрыми товарищами».

Ошеломительная новость для мальчика, которого помазал на царство архиепископ – ныне покойный, убитый по приказу стоящего перед ним головореза. Но Ричард хранил невозмутимость. Согласно хроникам, он лично провел переговоры с Тайлером. «Король спросил, чего он хочет, – сказано в Анонимной хронике. – И тогда Уот… сказал, что не должно быть иного закона, кроме Винчестерского статута [требование вернуть централизованную власть, какой она была при Эдуарде I, противопоставляя ее власти местного дворянства, заседающего в мировых судах, как повелось при Эдуарде III], чтобы судьи и чиновники ни одного человека не ставили вне закона; чтобы ни один человек не претендовал на господство над простым людом… и что единственным лордом должен остаться король; чтобы собственность Святой Церкви… была по справедливости распределена между прихожанами; чтобы во всей Англии был только один епископ… и чтобы в Англии больше не было вилланов, не было крепостного права и крепостной зависимости, а все люди были свободны и равны».