Плантагенеты. Короли и королевы, создавшие Англию

Такое поведение не подобало королю, и безответственность, с какой он жаловал привилегии своим друзьям за незначительные заслуги, раздражала многих в королевстве. Но, как доказали поколения Плантагенетов, политическое сообщество готово терпеть фаворитов короля до тех пор, пока они не наносят ущерб Англии на поле боя или не используют свое положение, чтобы покушаться на собственность других магнатов.

С первым пунктом Ричарду не повезло. На протяжении 1380-х годов успех в войне постоянно был на стороне французов, и, пока двор пополнялся свежими лицами и купался в роскоши, позиции за Ла-Маншем были утрачены.

Назвать английские перспективы в начале 1380-х годов мрачными было бы преуменьшением. Они были попросту постыдными, особенно в сравнении со славной порой Эдуарда III. В руках англичан оставался только Кале да узкая прибрежная полоса в Гаскони. Ла-Манш кишел французскими и кастильскими судами, а то, что называлось английским военно-морским флотом, сгнило. Торговля стала таким рискованным занятием, что доходы от торговли шерстью рухнули, и жители Лондона обсуждали проект строительства гигантского подъемного моста через Темзу, который должен был защитить город от налетов и поджогов. В 1380 году умер Карл V, и на престол взошел его сын Карл VI, что ненадолго ослабило французскую агрессию. Однако Францию по-прежнему обуревало страстное желание изгнать англичан с континента. Без короля вроде Эдуарда III, закоренелого вояки, ясно представляющего, как добиться победы и объединить королевство ради достижения цели, английская военная машина развалилась на части.

Планы строились самые разнообразные. Джон Гонт считал, что будущее за Кастилией. В 1372 году он женился на дочери Педро Жестокого Констанции Кастильской. (Его брат Эдмунд Лэнгли в то же самое время женился на младшей сестре Констанции, Изабелле.) Когда в 1379 году Педро умер, Гонт официально заявил о своих правах на трон. С этого времени он уверовал в «португальский путь» – английское завоевание через Иберию. Братья его поддерживали, но, по сути, это была его персональная династическая идея фикс, которая в 1380-х годах удалила Гонта из активной политической жизни и ни капли не помогла продвижению национальных интересов.

По мнению большинства англичан, воевать следовало во Фландрии. Фландрия была ближе, а богатство торговых городов северо-запада Европы имело колоссальное значение для английской торговли шерстью. Более того, графству Фландрия напрямую угрожал дядя Карла VI герцог Бургундский, который намеревался завоевывать богатые торговые города один за другим. В 1383 году воинственный епископ Норвичский Диспенсер, сыгравший ключевую роль в подавлении восстания 1381 года в Восточной Англии, отправился во Фландрию в «крестовый поход», получив от папы разрешение защитить графство от посягательств герцога.

Увы, несмотря на обильное финансирование и одобрение парламента, миссия была плохо подготовлена и вернулась в Англию, потерпев катастрофическое поражение. К 1385 году Фландрия пала. Становилось очевидным, что в данный момент лучший способ развязаться с Францией – мирное урегулирование. Мечта о восстановлении древней империи Плантагенетов, не говоря уже об объединении английской и французской короны, растаяла.

В 1385 году Ричарду было 18. Он не был пацифистом, но его совершенно не привлекала идея предпринять очередную бесполезную и дорогостоящую атаку на Францию. Хотя все три его дяди, Гонт, Букингем и Кембридж, убеждали короля всерьез приступить к военным действиям, Ричард больше прислушивался к канцлеру де ла Полю, который советовал действовать осторожно. Даже если бы король и хотел воевать, вряд ли парламент, напуганный Крестьянским восстанием, разрешил бы ему обложить страну налогами, необходимыми для ведения войны на другом берегу пролива. С учетом обстоятельств, летом 1385 года Ричард повел войска в Шотландию, намереваясь выбить оттуда французские гарнизоны. Это было прагматичное решение. Король возглавит знать, выполнит желание тех, кто хочет видеть в нем воина, и несколько укрепит уверенность в военном могуществе страны, не накопив при этом крупных долгов.

Но затем последовало фиаско. Ричард отправился на север с армией, объединившей в своих рядах практически всю знать, всех английских баннеретов и около 14 000 солдат. Добравшись до шотландской границы, он отметил это событие, пожаловав Эдмунда Лэнгли титулом герцога Йоркского, а Томаса Вудстока сделав герцогом Глостерским. Кроме того, он присвоил де ла Полю титул графа Саффолка, а своему дружку де Веру совершенно невероятный титул маркиза Дублина. В мгновение ока де Вер оказался выше всех английских графов и встал чуть ли не в один ряд с герцогами королевской крови. «Как небо становится чистым и ясным благодаря звездам, так титулы даруют свой свет не только королевствам, но и королевским венцам», – так позже объяснял Ричард свое решение парламенту.