Плантагенеты. Короли и королевы, создавшие Англию

Институты королевской власти изменились кардинально. К 1400 году король был не просто самым могущественным человеком в стране, с прерогативой выносить судебные решения, взимать феодальную дань и вести войны от лица королевства. Теперь он возглавлял государственный аппарат, и его колоссальные права уравновешивались колоссальными же обязанностями согласно сложному конституционному контракту, связывающему его с различными сословиями. Если нормандские короли (и саксонские короли до них) периодически жаловали своим подданным куцые, крайне туманные хартии вольностей и правили в соответствии с традицией, то в годы правления Плантагенетов сложилась изощренная политическая философия, определявшая обязанности короля по отношению к королевству и обязанности королевства по отношению к королю, сформировалась обширная нормативно-правовая база, согласно которой осуществлялось управление государством. Король по-прежнему являлся источником власти в королевстве, но теперь эта власть опиралась на сложную систему закона и порядка.

Несмотря на то что принципы правления изменились, поступки короля и его желания по-прежнему имели колоссальное значение. Личные качества отдельных монархов, так же как и характеры членов их ближайшего окружения – жен, братьев, детей и кузенов, определяли специфику царствования и изменяли окружающий их мир. В этом смысле политический процесс оставался крайне непредсказуемым и нестабильным. Однако теперь явственнее, чем когда-либо прежде, королевская власть была отделена от короля, а механизм и философия царствования – от его персоны. Каждого последующего короля Плантагенета все сильнее ограничивала система институтов, вовлекавших в управление страной широкое политическое сообщество. Парламентам, куда входили выборные представителей графств, а не только великие бароны и церковные магнаты, принадлежало право вводить налоги; предполагалось, что в обмен на эту привилегию они могут рассчитывать, что их недовольства будут услышаны и устранены. Они могли требовать отчета от правительства, увольнять неподходящих министров и отстранить от дел самого короля: даже самые успешные и способные из последних королей Плантагенетов, Эдуард I и Эдуард III, переживали кризисные моменты в 1297, 1341 и 1376 годах. В XV веке не только ратное поле, но и парламент станут плацдармом политических битв.

Кроме парламента, Плантагенеты подарили Англии комплексную, глубоко укоренившуюся систему правления на местах. Правительство больше не было монополией одних только священнослужителей и клерков, входивших в свиту короля, и великих магнатов, осуществляющих власть на определенной территории. Теперь правительственные обязанности делили между собой профессиональные чиновники в Вестминстере и обычные люди в графствах – местные жители, представлявшие интересы короны. Судей и стряпчих, клерков и счетоводов, шерифов, бейлифов, коронеров и судебных приставов отбирали из людей среднего социального слоя: происхождение теперь могло обеспечить им не только военную, но и профессиональную карьеру. В результате политическое сообщество, в правление нормандцев включавшее горстку влиятельных епископов и баронов, настолько расширилось, что даже зажиточные крестьяне – как те, что взбунтовались в 1381 году, – чувствовали, что представлены в королевском правительстве и имеют право высказать свое неудовольствие. Принципы Великой хартии вольностей, регулярные переиздания которой в XIII веке вывешивались на дверях чуть ли не каждой церкви в стране, проникали в мировоззрение каждого, независимо от его социального класса и происхождения. Когда в 1450 году, в правление Генриха VI, вспыхнуло восстание под началом Джека Кэда, стало очевидно, что низшие сословия Англии осознают свое место в английском государственном устройстве глубже, чем когда-либо в истории. Нормандская Англия была не более чем колонией, управляемой сверху и на расстоянии, но Англия Плантагенетов, благодаря развитым институтам государственной власти, стала одним из самых политически развитых королевств Европы.

Окончательно оформилась и символика английской монархии. В стране теперь имелись два национальных святых: Эдуард Исповедник и святой Георгий. В совокупности они представляли собой два лика монархии Плантагенетов: набожный, помазанный, освященный король и воин, угодный Богу. Святые английской старины, такие как святой Эдуард Мученик или святой Эдмунд, были практически позабыты, а святой Эдуард Исповедник и святой Георгий искусно вплетались в английскую историю, взирали со стен грандиозных сооружений, проникали в иконографию монархии. Оба они долго еще будут пленять воображение англичан – особенно святой Георгий, который станет знаменем английской военной славы. «С отвагой в сердце риньтесь в бой, крича: «Господь за Гарри и святой Георг!"»[14], – писал Шекспир, вспоминая Генриха V в зените славы, отдавая дань английским победам в Столетней войне. Слова поэта увековечили в воображении народа культ, развитию которого способствовал Эдуард III, основавший орден Подвязки.