Читаем «Планы сражающихся царств» (исследование и переводы) полностью

О том, что текст «Планов Сражающихся царств» не принадлежит одному создателю, свидетельствует наличие в нем ряда характерных особенностей: противоречий и повторений в изложении событий, хронологических расхождений, разноречивых оценок одних и тех же персонажей памятника. Таким образом, ни один из аргументов Моу Тин-сяна — Ло Гэнь-цзэ не может служить доказательством причастности Куай Туна к созданию текста «Планов Сражающихся царств». Это заключение вновь поднимает вопрос о том, в какой форме рассматриваемый памятник был известен Сыма Цяню. Не вызывает сомнений, что почти четвертая часть материала, содержащегося в его современном тексте, была использована Сыма Цянем при написании разделов «Записей историографа», освещающих историю Китая IV-III вв. до н. э.[110]. В полном соответствии с этим фактом Бань Бяо и Бань Гу помещают «Планы Сражающихся царств» в ряду таких источников знаменитого историографа, которые были принципиальными собраниями информации относительно целых исторических периодов. Однако среди большого числа названий книг, упомянутых в труде Сыма Цяня[111], нет такого, за которым могли бы скрываться будущие «Планы Сражающихся царств». Объяснение этому можно найти в одном весьма интересном обстоятельстве, отмеченном уже исследователями «Записей историографа»: «Нередко авторы "Ши цзи" не давали подробной характеристики тем литературным произведениям, которые и так были хорошо известны образованным людям эпохи У-ди (141-87 гг. до н. э.). Так, в послесловии Господина великого астролога к гл. 62 "Ши цзи" о книге "Янь-цзы чуньцю" сказано: "Что касается его (т. е. Янь-цзы) книги, [то в наш] век [люди] в большом числе имеют ее, поэтому [я] не рассуждаю [о ней]"»[112]. Следовательно, когда Сыма Цянь имел дело с книгами, широко распространенными в кругу его литературно образованных современников, он не давал о них детальной и точной библиографической информации, а лишь ограничивался обобщенно-описательным упоминанием[113]. Так, по-видимому, случилось и с источниками «Планов Сражающихся царств». И действительно, касаясь вопроса о том, что было положено в основу «Погодовой таблицы шести царств» («Лю го нянь бяо»), Сыма Цянь писал: «Есть лишь "Записи [царства] Цинь", да к тому же в них не упоминаются ни дни, ни месяцы, их текст краток и неполон. Однако имеются еще [сочинения] о том, как Сражающиеся царства использовали изменявшуюся обстановку, которые можно собрать в значительном количестве...»[114]. Здесь под «[сочинениями] о том, как Сражающиеся царства использовали изменявшуюся обстановку», несомненно скрываются источники рассматриваемого памятника. В свое время уже отмечалась полная беспочвенность каких-либо попыток установить имена их авторов[115]. Очевидно, в этой области придется ограничиться лишь исследованиями о том, с каким периодом может быть связано их творчество и каков характер созданных ими сочинений.

ГЛАВА III

ОБ ИСТОЧНИКАХ «ПЛАНОВ СРАЖАЮЩИХСЯ ЦАРСТВ»

Общая характеристика источников

При изучении вопроса об источниках «Планов Сражающихся царств» первостепенное значение имеют сведения, которые содержит предисловие к ним Лю Сяна. О сочинениях, использованных при его составлении, в этом предисловии сообщается следующее: «Что касается сличенных мною книг о планах Сражающихся царств из дворцовых книгохранилищ, то сохранившиеся там свитки пребывали в беспорядке, были взаимно перемешаны. Имелось еще восемь связок бамбуковых планок, в которых [повествование велось] по отдельным царствам, но они страдали неполнотой. Исходя из [повествований] об отдельных царствах, я в общих чертах расположил [все собранные материалы] во временной последовательности. Отделил друг от друга [тексты], которые не были приведены в порядок, чтобы [различные материалы] дополняли друг друга, устранил повторения и получил тридцать три связки бамбуковых планок... Среди использованных мною книг из дворцовых книгохранилищ были первоначально и "Го цэ", и "Го ши", и "Дуань чан", и "Ши юй", и "Чан шу", и "Сю шу"»

Из текста этой цитаты следует, что источники рассматриваемого памятника делились на две группы: с одной стороны, сочинения, о структуре которых Лю Сян отзывается весьма скептически, а с другой — восемь связок, «в которых [повествование велось] по отдельным царствам»[116]. Упоминаемые здесь «Го цэ» («Планы царств»)[117] и «Го ши» («События [из истории] царств»), судя по их названиям, относились к последней группе. Первая же, по-видимому, включала «Дуань чан» («Недостатки и достоинства»), «Ши юй» («Повествования о событиях»)[118], «Чан шу» и «Сю шу» (две «Книги о достоинствах»).

Перейти на страницу:

Похожие книги

1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука
100 знаменитых чудес света
100 знаменитых чудес света

Еще во времена античности появилось описание семи древних сооружений: египетских пирамид; «висячих садов» Семирамиды; храма Артемиды в Эфесе; статуи Зевса Олимпийского; Мавзолея в Галикарнасе; Колосса на острове Родос и маяка на острове Форос, — которые и были названы чудесами света. Время шло, менялись взгляды и вкусы людей, и уже другие сооружения причислялись к чудесам света: «падающая башня» в Пизе, Кельнский собор и многие другие. Даже в ХIХ, ХХ и ХХI веке список продолжал расширяться: теперь чудесами света называют Суэцкий и Панамский каналы, Эйфелеву башню, здание Сиднейской оперы и туннель под Ла-Маншем. О 100 самых знаменитых чудесах света мы и расскажем читателю.

Анна Эдуардовна Ермановская

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное