Плата Харону. Океан ненависти. Сколько стоит миллион

Приехав в Силиври, он снял в отеле не обычный номер, а виллу, находившуюся напротив большого бассейна. На этом курорте можно было занимать виллы, расположенные с правой стороны от дороги, ведущей к морю. Двухэтажные здания располагались таким образом, чтобы все балконы были обращены к морю и солнцу. А с левой стороны от этих строений находился большой плавательный бассейн, в котором с утра до позднего вечера загорали и купались приехавшие сюда французы, американцы, немцы.

Здесь действительно было красиво. При въезде гости сразу обращали внимание на находившееся справа от основного здания отеля казино, в котором по вечерам кипели страсти и проигрывались нешуточные суммы. С левой стороны был вход в отель. При этом дорожка, по которой шли гости, была сделана из стекла, и под ногами были видны сады и фонтаны, находившиеся прямо под этим стеклом. А в самом здании струились фонтаны и располагались многочисленные бары, позволявшие гостям насладиться превосходной кухней местных кулинаров. Говорили даже, что шеф-повар отеля – японец, и отведать кулинарные изделия, созданные его руками, приезжали гости даже из Стамбула и других городов Турции.

Из холла отеля лестницы вели вниз, в рестораны, выходившие террасами на море. Еще ниже были расположены сауна, тренажерный зал, массажная, откуда можно было пройти к закрытому бассейну, находившемуся под большим стеклянным колпаком. Закрытый и открытый бассейны располагались рядом, и можно было попасть из одного в другой. В закрытом бассейне размещался еще один, маленький, бассейн с забавными аттракционами для детей, здесь же было отведено специальное место для еще одного мини-бассейна с гидромассажем.

Выйдя из стеклянного яруса, можно было попасть в открытый бассейн, где располагался большой бар для посетителей; тут официанты обслуживали гостей прямо у бассейна. Еще дальше – два кафе, в которых кроме традиционного кофе подавали и крепкий турецкий чай. И наконец, спустившись по лестнице или пройдя по дороге мимо двухэтажных домиков, можно было попасть во французский ресторан, находившийся в саду. Или спуститься еще ниже и выйти к последнему бассейну – с морской водой. Рядом находился небольшой залив, где желающие могли покататься на небольших яхтах и лодках. Словом, на курорте были обеспечены все условия для прекрасного отдыха.

И если раньше на курорте звучала в основном немецкая и английская речь, то сейчас можно было услышать русскую, варьирующуюся от среднеазиатских акцентов до украинского говора. Из приезжих легче всего было азербайджанцам. При почти полной тождественности языков они чувствовали себя в Турции как дома, общаясь с местным населением на родном языке.

В последние годы, благодаря бурному накату «челноков» на Стамбул и другие города Турции, во многих отелях, ресторанах и магазинах появились люди, знающие русский язык. А вокруг большого стамбульского базара «Гапалы чарши» появились рестораны с меню, написанными по-русски, практически во всех магазинах работали девушки из стран СНГ, общавшиеся с покупателями на привычном им русском языке.

Дронго, расположившись на круглом балконе виллы, наблюдал, как напротив в нескольких метрах от него резвилась группа молодых женщин, выделявшихся среди остальных стройными, красивыми фигурами. Одетые в красивые купальные костюмы, столь модные в нынешнем году и скорее обнажавшие все прелести, чем скрывавшие их, они весело щебетали по-русски, и Дронго невольно прислушался, уже понимая, что гостьи прибыли из России. Женщины обсуждали достоинства какого-то мужчины, не стесняясь в выражениях.

– Да я тебе говорю, он всегда такой, – горячилась одна из них, пышнотелая блондинка, в темных очках с приделанным к ним носом для защиты от сильного солнца, – вечно строит из себя какого-то супермена.

– Нет, ты его просто не знаешь, – возражала ее подруга.

У нее были удивительно длинные ноги, словно она их специально выращивала, и затянутые в тугой узел тяжелые темные волосы. Третья молодая женщина почти не вмешивалась в разговор, предпочитая слушать. Она была также брюнеткой, с распущенными волосами, которые время от времени просто отбрасывала за плечи характерным движением головы.

– Как это не знаю! – возмущалась блондинка. – Я знаю его уже столько лет, еще с восемьдесят девятого года, когда у него вообще не было денег. Всегда такой нервный и такой задавака.

– Ты его знаешь не так, как я, – возражала длинноногая красавица, – он просто много вкалывает, и у него бывает потребность расслабиться, отдохнуть, снять напряжение. Мужику нужно давать немного воли, иначе он начинает сходить с ума.

– Ах, Инна, – сказала блондинка, – вечно ты со своими теориями. Вот доиграешься, он и тебя бросит.

– Не бросит, – улыбнулась длинноногая Инна, так уверенная в себе, как бывают уверены только очень красивые женщины.

К ним подплыла еще одна женщина, несколько постарше. Ей было лет тридцать, и волосы на голове прикрывала изящная красно-синяя шапочка. Выйдя из бассейна, она сняла шапочку, тряхнула головой, рассыпая очень длинные темно-коричневые кудри.