Плата за красоту

Она приоткрыла глаза и посмотрела на него. Он лежал на животе, зарывшись лицом в подушку. Его-то солнечный свет ничуть не тревожит. Вчера им не пришло в голову даже задернуть шторы.

О господи!

Она набросилась на него, срывала одежду, как настоящая маньячка.

Но даже сейчас, при свете дня, в груди ее сладко заныло от одной только мысли о вчерашнем.

Тихонько, стараясь не шуметь, она выскользнула из кровати. Только бы до душа добраться. Он, слава богу, не пошевельнулся, и Миранда направилась в ванную.

К счастью, она не заметила, как Райан приоткрыл глаз и хмыкнул при виде ее голого зада.

Стоя под горячим душем, она пыталась разобраться в собственных мыслях. Ну что ж, придется пережить. Но глубинное блаженство, от которого кружилась голова, продолжало жить и ликовать в ней.

Она выпила еще три таблетки аспирина.

Когда она вышла, он стоял на террасе и болтал с официантом. Прятаться было глупо, и она улыбнулась обоим.

– Buon giorno [11]. Прекрасный день, не правда ли? – Официант с поклоном принял купюру. – Grazie. Buon appetite [12].

Сидевший на перилах террасы голубь с жадностью поглядывал на накрытый стол.

– Я… – Она спрятала предательски задрожавшие руки в карманы халата.

– Налить тебе кофе? – предложил Райан. На нем были серые брюки и черная рубашка, в которых он выглядел очень элегантно. Она тут же вспомнила, что даже не причесалась.

Она готова была ухватиться за предложенную соломинку, но потом гордо тряхнула головой. Она не из тех, кто бегает от трудностей.

– Райан… Вчера вечером… Мне кажется, я должна извиниться.

– Неужели? – Он налил кофе и поудобнее уселся за стол.

– Я слишком много выпила. Хотя, конечно, это ничуть меня не оправдывает.

– Дорогая, ты хоть и вправду напилась, но тебе это совсем не мешало, – отозвался он, намазывая джем на круассан.

Миранда закрыла на мгновение глаза, села на стул.

– Мое поведение было непростительным, бесстыдным. Я очень сожалею. Я тебя поставила в нелепое положение.

– По-моему, положений было несколько. – Он отхлебнул кофе, наслаждаясь вспыхнувшим на ее щеках румянцем. – И ни одно не показалось мне нелепым.

Она торопливо отхлебнула кофе и обожгла язык.

– Зачем нужны извинения? – спросил Райан. Он выбрал из корзинки булочку, положил ей на тарелку. – О чем тут сожалеть? Разве кому-нибудь стало от этого плохо?

– Проблема в том…

– Проблема в том, что мы оба – одинокие, неженатые, здоровые взрослые люди, которых сильно влечет друг к другу. Вчера вечером мы дали волю этому влечению. – Он снял крышку со сковороды с омлетом. – Мне, например, очень понравилось. – Он разрезал омлет на две части, положил Миранде ее порцию. – А тебе?

Она сознательно пошла на унизительные извинения, чтобы всю ответственность за случившееся взять на себя. Почему он ей мешает?

– Ты упускаешь главное.

– Нет, не упускаю. Просто я не согласен с тем, что ты говоришь. Ага, вижу знакомый упрямый блеск в твоих глазах. Уже лучше. Итак, я крайне тебе признателен: ты не обвиняешь меня в том, что я воспользовался ситуацией, а как было не воспользоваться – ты с меня одежду срывала, но уж совсем глупо считать, что виновата во всем ты, Миранда.

– Виновато вино, – сухо поправила она.

– Не правда, ты сама сказала, что тебе нет оправдания. – Он рассмеялся, сунул ей в руку вилку. – Я хотел заняться с тобой любовью с той самой минуты, когда тебя увидел. И чем лучше узнавал, тем больше хотел. Ты меня восхищаешь, Миранда. А теперь ешь яичницу, пока она не остыла.

На него невозможно было сердиться. Не отрывая глаз от своей тарелки, она тихо сказала:

– Я ненавижу случайный секс.

– Ты так это называешь? – присвистнул он. – Помоги мне. Господи, когда мы займемся этим всерьез.

Ее губы сами собой расползлись в улыбке.

– Это было потрясающе.

– Я рад, что ты помнишь. Я не был уверен, что ты в трезвой памяти. Мне хотелось бы повторить, и не единожды. – Он коснулся ее волос. – Флоренция – город любви.

Она глубоко вздохнула, посмотрела ему прямо в глаза и произнесла слова, которые для нее были верхом откровенности:

– А Мэн весной просто великолепен. Райан улыбнулся и погладил ее по щеке.

– Мечтаю увидеть это собственными глазами.

«Смуглая Дама» стояла в луче света. Тот, кто ее изучал, сидел в темноте. В голове ясно и спокойно. Так и надо, когда совершается убийство.

Вообще-то убийство не планировалось. Главная цель – власть. Если бы все шло как задумано, насилие бы не понадобилось.

Но план был нарушен, и, соответственно, пришлось внести поправки. В том, что пришлось пожертвовать двумя жизнями, виноват вор, укравший «Давида». Кто же мог предвидеть, что события сложатся таким образом?

Назовем это случайностью. Вот-вот: именно случайностью.

Однако убийство вовсе не так ужасно, как можно было подумать. Оно даже дает ощущение власти. Никто из тех, кто знает о «Смуглой Даме», не должен остаться в живых. Вот так.

Дело будет взято под абсолютный контроль.

А когда придет время, все будет кончено. С Мирандой.

Как жаль разрушать такой яркий и оригинальный ум. Но погубить одну репутацию недостаточно. Надо отобрать все. В науке нет места сантиментам. В стремлении к власти – тоже.