Плата за молчание

Двое мужчин - первые, к которым она подошла, - только коротко кивнули в ответ. Адвокат Уолкфилд не хотел прерывать беседу с мистером Кершем, чиновником сельскохозяйственного департамента штата Колорадо. Обоим предстояло на следующий день явиться в Вашингтон в сенатскую комиссию по расследованию антиамериканской деятельности: Уолкфилду - в качестве юрисконсульта, Кершу - как обвиняемому в связях с коммунистической партией и в шпионаже на русскую секретную службу. От результатов расследования зависело его будущее. В случае, если его признают виновным, он лишится не только службы, но и свободы.

Керш был маленьким и толстым. На его красном лице отражались волнение и страх, переполнявшие его при одной лишь мысли о пресловутой комиссии Мак-карти. Для него не была секретом судьба многих его коллег, которые, подобно ему, позволили себе критические замечания о министрах, о коррупции в государственном аппарате, о печальных последствиях бездарной внешней политики. Это были обычные разговоры, какие каждый день ведутся в любом учреждении. Но зависть и интриги раздували из таких разговоров дела о государственных преступлениях. Когда человек почему-либо попадал в немилость, когда от него хотели избавиться, начинали вспоминать, что он говорил о правительстве, о политике, о президенте. Агенты Маккарти, по его поручению занимавшиеся этой «охотой за ведьмами», сидели в каждом департаменте, только и ожидая подобных сигналов.

Так случилось и с Кершем. Чтобы объявить его врагом Америки, коммунистом, агентом Москвы, не требовалось никаких доказательств. Достаточно было высказываний - а он позволял их себе частенько, - чтобы вызвать его в сенатскую комиссию по расследованию антиамериканской деятельности.

Мысли Джека Керша далеко обогнали самолет. Он уже видел себя стоящим перед комиссией, слышал насмешливые голоса сенаторов, ощущал на себе стеклянные, мертвые глаза телевизионных камер. Щелканье фотоаппаратов и торопливые вопросы репортеров явственно отдавались у него в ушах. Перед глазами мелькали кричащие заголовки газет: «Высокопоставленный правительственный чиновник разоблачен как агент Кремля!»

От этих мыслей Керш совсем пал духом. Он попытался закурить, но спички ломались в дрожащих пальцах. Адвокат, наклонившись к нему, щелкнул зажигалкой.

- Успокойтесь, Керш. Не так страшен черт, как его малюют.

Сделав несколько затяжек, Керш спросил:

- Вы правда думаете, что у нас есть шанс опровергнуть эти бессмысленные обвинения? Им ведь нужно от меня отделаться. Ведь у всей этой затеи с комиссией Маккарти единственная цель - освободить теплые местечки для бонз из демократической партии. При чем здесь борьба с антиамериканской деятельностью? Коррупция в чистом виде - и ничего больше. Каждый, кто осмеливается критиковать правительственную политику, какова бы она на самом деле ни была, объявляется врагом государства. После подобной диффамации никакой суд уже не нужен. Шуму от этой комиссии столько, что стоит там побывать, и ты человек конченый…

- Вы видите все в слишком черном свете, Керш, - попытался разубедить его адвокат. - Завтра дело прояснится.

Беседу прервал голос из репродуктора. Второй пилот объявил:

- Мы летим на высоте 6000 футов, скорость полета - 480 километров в час. Погода отличная. Желаем вам приятного путешествия.

Командир корабля и второй пилот были старыми, опытными летчиками, налетавшими свыше миллиона километров без малейшей аварии. Даже во время войны их ни разу не задел огонь вражеских зенитных батарей, хотя каждый из них совершил более тысячи боевых вылетов на Рур и Берлин. Разве могло что-нибудь случиться с ними на этой гражданской воздушной машине, великолепно оснащенной технически?

Командир корабля, не заметив, что радист протягивает ему кофе, задел плечом чашку. Она упала на пол и разбилась.

- Посуда бьется к счастью, шеф, - улыбнулся радист.

- А нам зачем? Война, слава богу, давно кончилась. С нашей таратайкой ничего дурного не случится. - Широкое лицо командира озарилось улыбкой. - Теперь летать станет интересно, только когда начнем держать путь к звездам! - Он посмотрел вверх, на небьющееся стекло кабины, но увидел не звезды, а лишь приборную доску и скучающе зевнул.

В пассажирском салоне миссис Дейзи Кинг подозвала стюардессу. Она облила платье вишневым компотом.

Девушка поспешила на помощь с пятновыводителем и тряпочкой.

- О боже мой, - запричитала миссис Кинг. - Не могу же я в таком виде появиться в Портленде. Это ужасно!

Стюардесса мягко, предупредительно улыбнулась:

- Не тревожьтесь, сударыня. Сейчас пятна исчезнут. Потерпите несколько минут.

Миссис Кинг все же не успокаивалась.

- Я лучше переоденусь. - Она порывисто встала со своего места: - Принесите, пожалуйста, мой чемодан.

Стюардесса дружелюбно, но решительно покачала головой. Грузовая кабина была заперта, и только командир корабля мог в случае крайней необходимости открыть ее. Экипажу строжайшим образом запрещалось приносить пассажирам багаж во время полета. Это была мера предосторожности против возможных диверсий. И стюардесса только вежливо извинилась: