Плата за успех. Откровенная автобиография

У меня в пять лет уже была цель, и это было огромнейшее счастье прежде всего для меня самой. Ведь когда у тебя есть цель, ты точно знаешь, куда направлять энергию и каким предметам отдавать предпочтение. Чем раньше она появляется, тем меньше ты тратишь времени и энергии зря. Именно это я пытаюсь объяснить детям. Говорю им: то, что вы сейчас видели на репетиции, то, что я умею, — это вовсе не врожденное, я не родилась прямо в шпагате. Когда пришла в балетную школу, мне было уже девять лет и у меня не было ни данных, ни шансов. Но у меня была цель — я хотела стать балериной с пяти лет, то есть на тот момент фактически полжизни. И я верила, что достигну этой цели. Либо вы верите, что можете, либо вы ничего не можете!

Когда я это рассказываю, у детей происходит переоценка ценностей, и у некоторых из них впервые в жизни появляется понимание, что можно достичь всего, чего пожелаешь. Только надо очень сильно этого хотеть и идти к своей цели не покладая рук, не жалея себя, работая изо всех сил. И главное — не терять веру! Вера — это то, что спасает меня по сей день, и я уверена — спасает многих. Если человек верит, то он достигает любых высот.

Поэтому всегда говорю — верьте и трудитесь! Нет ничего невозможного, вот я перед вами, живой тому пример, а вы можете стать еще лучше меня, известнее и популярнее, если очень постараетесь. Вижу, как детям важно это слышать, как они это ценят и как у некоторых из них прямо на глазах жизненная позиция становится более активной. И мне кажется, такой урок для них гораздо полезнее и нагляднее, чем если бы я просто поставила их всех в ряд и за эти два часа научила паре правильных движений.

Я разговаривала об этом уже с тысячами детей, ведь у меня в год не один и не два, а 50–70 таких концертов и мастер-классов, это целый большой проект, фестиваль под названием «Симфония добра». А в каждом концерте участвуют по 100–200 детей. Пусть цель в жизни есть не у всех, но все же, подумав, большинство детей говорят, что хотели бы стать учителями или врачами. Не артистами и спортсменами, а учителями и врачами! Семилетние девочки вполне серьезно сообщают, что хотят стать хореографами. Все-таки у нашей страны есть будущее — это наши дети, которых я безумно люблю!

В конце каждого концерта мы все вместе поем песенку о дружбе, и я уверена, что в это время все участники испытывают то же прекрасное чувство единения, что и я.

А когда опускается занавес, начинается третья часть программы: после мастер-класса и концерта приходит время автографов, фотографий и просто возможности пообщаться, поделиться впечатлениями, еще немного побыть вместе. У меня такой принцип: пока все не разойдутся и я не останусь на сцене совсем одна — не ухожу. И неважно, что концерт идет полтора часа, а автограф-сессия иногда даже больше. Я никого не оставляю без внимания, потому что для людей это память.

На самом деле я не люблю одиночество, ненавижу его, оно меня угнетает. Но вот после концерта, когда все уходят и я стою на сцене одна, уставшая и опустошенная, — могу расплакаться от счастья. Потому что день был прекрасен. Потому что дети были прекрасны. И оставшись в этом одиночестве, я словно продолжаю слышать их живые звенящие голоса и мысленно видеть их счастливые лица.

Приезжая на свои выступления, я всегда привожу для ребят мои открытки, на которых оставляю автографы. Но иногда дети робко протягивают мне скомканный билетик или салфеточку с просьбой расписаться… Я понимаю, что это для них будет не просто закорючка на салфеточке. Для ребенка она на самом деле будет что-то значить, на что-то его вдохновлять. И расписываясь, мысленно произношу молитву — говорю спасибо Богу за то, что мой автограф теперь значим для людей. Я с большим умилением порой узнаю о том, что ребята кладут открытки с моими автографами в свои тетрадки и показывают учителям в надежде на то, что теперь у них будут одни пятерки.

Многие поражаются, когда видят, что я выхожу из служебного выхода только через час или два после окончания шоу, но все равно останавливаюсь и даю автографы тем, кто ждет меня на улице. Я не могу пройти мимо людей, ведь для них это важно. Хотя знаю, что далеко не все артисты так поступают, некоторые могут даже отвернуться, сделать вид, что никого не видят. А то и вовсе приказать охране всех растолкать. Мама мне всегда говорила: «Настя, смотри на этих артистов и учись, как не надо поступать». И в этом она была полностью права. К сожалению, многие хорошо известные люди, не буду называть их имен, общаются с публикой, с людьми, которые помогают обслуживать их выход на сцену, с директорами, с музыкантами — как с существами низшего сорта. Обычно, правда, это не настоящие артисты, добившиеся всего своим талантом, а те, кто быстро и неоправданно взлетел на вершину славы. Мне на их поведение стыдно даже смотреть, я за то, чтобы быть известной не скандалами, а делами и поступками, которые мы совершаем в жизни.