Платье невесты

Маруся прижалась спиной к холодной стене и медленно скатилась вниз. Зажмурилась. Когда прошло долгих полминуты, а Виктор все так же молчал, она поняла, что по щекам катятся слезы.

— Не звони мне больше. — Попросила.

— Я за тобой приеду. Вечером поговорим!

Но девушка уже сбросила звонок.

Боль и обида разрывали ее изнутри. «Приедет он, как же». Она уже знала, что все его действия и все его поездки были строго подчинены графику Натали. В понедельник Витя встречался с ней с шести до семи вечера, когда говорил, что идет в качалку. В среду они могли видеться с шести до восьми, потому что акула фэшн-индустрии обычно задерживалась на съемках. В пятницу у них было всего полчаса, в течение которых он забирал ее с работы и довозил до дома.

Больше ничего.

Всё. Потому что все выходные Виктор посвящал своей семье. О которой нельзя было говорить ни хорошо, ни плохо, чтобы не заставлять его нервничать или оправдываться. Ее будто не существовало вовсе, или она находилась вместе с Витей в каком-то параллельном измерении, о котором не стоило и беспокоиться — оно же было выдуманным.

Ровно как и ее надежды, что вот-вот, и они смогут жить вместе. Теперь этому уже точно не было суждено сбыться никогда.

* * *

— Что случилось? — Взволнованно поинтересовалась Марго, когда Маруся соизволила, наконец, покинуть уборную.

— Ничего. — Шмыгнула носом девушка.

— А ну посмотри на меня. — Напарница деловито прижала ее к стенке.

— Все хорошо. — Маруся не отважилась поднять на нее потухший взгляд.

— Как же! — Марго вытянула шею и заглянула-таки ей в лицо. — У-у-у… Да у тебя все лицо зареванное! Хочешь получить нагоняй от Ирэн?

— Нет. — Робко.

— Живо за мной! — Она потянула ее в одну из комнат.

Втолкнула, захлопнула дверь, усадила за туалетный столик.

— Вот этого не надо. — Пригрозила строго. — Попробуешь еще раз расплакаться, придется полностью снимать макияж. Бери себя в руки, Маруська! Живо бери!

— Мари. — Напомнила о субординации несчастная девушка.

— Да какая ж ты Мари. Господи. — Напарница взяла ватный диск и стала осторожно прикладывать к области вокруг Марусиных глаз. — Мари — это осанка, гордость, дисциплина, а ты… лапша вареная. Доходяга. Бестолочь. Мне-то уж можешь не рассказывать, какая ты Мари. — Она отложила диск и взяла с полки черный маркер. — Сейчас сделаем из тебя куколку. До прихода клиентов пять-десять минут. Тебе повезло, что ты попала в руки к профессионалу. Я одна в университетской общаге умела стрелочки рисовать, а такие навыки там — на вес золота.

Маруся всхлипнула и тут же спохватилась:

— Всё, больше не буду.

— После работы все мне расскажешь, поняла?

— Ага.

* * *

И этим же вечером Еникеева, холодея сердцем, рассказала Марго о том, что встречается с женатым. Они сидели в том самом баре, который находился за углом в конце улицы, и от этого Марусе было вдвойне не по себе.

— Я квартиру сняла. Думала, мы с ним там будем вить гнездышко. Он поговорить с женой должен был на днях, а теперь выясняется, что она беременна.

— Так вот почему ты так побледнела, когда ее увидела… — Поменялась в лице Марго.

— Ты о чем? — Сдержалась, чтобы не отвести взгляд, Маруся.

Напарница отодвинула от себя бутылку.

— О Каплан. — Покачала головой она. — Тебя ж как подменили в эту секунду, когда она мимо нас со своим животом продефилировала!

— Значит, я настолько явно отреагировала… — Маруся тяжело вздохнула. — Ну, что ж. Теперь ты знаешь всё. Осуждаешь меня?

Марго отпила из бутылки и уставилась на экран висевшего на стене телевизора. Там шел футбольный матч. Молчала она довольно долго, затем повернулась к новой подруге и тихо спросила:

— А ты больше расстраиваешься, что она беременной оказалась, или что твой хахаль тебе об этом не сообщил?

Еникеева громко сглотнула.

— Он знал, что это разобьет мне сердце.

Марго странно хихикнула.

— То есть это мешало ему сообщить тебе новость, но не мешало встречаться с тобой, так? — Она поставила бутылку на столик. — Судя по размеру живота, у нее пошел четвертый месяц. Сколько вы с ним уже вместе? Как давно он об этом знает и не говорит тебе?

Марусе не понравился насмешливый тон подруги. Она проглотила обиду, подняла взгляд, ожидая увидеть в глазах Марго что угодно: презрение, равнодушие, ненависть. Но увидела лишь жалость — хватило и мгновения, чтобы понять. Девушка не смеялась над ее глупостью и наивностью, она ее жалела.

— Ты права. Он сразу все знал.

— Ему просто было так удобно. — Заключила напарница.

— Что же я натворила…

Марго жестом показала официанту, чтобы повторили заказ. Молоденький мальчишка в фартуке меньше, чем через полминуты, поставил на их столик еще пару бутылок пива.

— Я вот чего не понимаю. — Задумчиво сказала кареглазая спутница Маруси. — Женщины у нас в стране вроде не дуры, но часто бывают совершенно не приспособлены в жизни. Вот совсем как ты. Высшее образование, хорошее воспитание, чистая, красивая девочка, а в глазах — полный наивняк. Деревня.

Еникеева уже знала — обижаться на прямолинейность Марго бесполезно, поэтому просто печально улыбнулась.