Платье невесты

— Придется немного подождать. Чтобы она не нервничала, спокойно выносила и родила ребенка. — Марусе казалось, что принести в жертву свою любовь было правильнее в данной ситуации.

— А как же ты? — Заглянул Витя в ее глаза, наполненные слезами.

— Как-нибудь…

Ведь это и так почти стало ее девизом по жизни.

* * *

Так в квартире Маруси появились тапочки для Вити. А еще зубная щетка, полотенце, кружка — всё, чем он пользовался, когда приходил к ней. По понедельникам, средам и пятницам, разумеется. Натали ничего не должна была заподозрить: ей вредно было расстраиваться. Зато Марусе портить Виктору настроение было строго запрещено: сцены ревности, периодически вырывающейся наружу в каких-то колкостях и невинных замечаниях, приводили мужчину в почти неистовое бешенство.

— Ты не понимаешь, как мне тяжело! Я разрываюсь! Как мне это терпеть? Может, лучше уйти? — Орал он.

И девушка, ругая себя за несдержанность, просила прощения.

* * *

А осенью родился маленький Сережка. Имя — единственное, что она знала о малыше. А еще то, что он чем-то серьезно болен.

— Ребенок — это святое. — Говорил молодой отец.

И Маруся соглашалась ждать столько, сколько понадобится. Пока он вместе с Натали занимался лечением сына и объезжал лучших врачей страны, она гуглила сложное название заболевания, искала о нем полезную информацию и старательно выписывала всё, что может пригодится.

* * *

— Марусь, ты совсем перестала улыбаться. — Допытывалась до нее Марго. — Что происходит?

И та с неохотой созналась, что сошлась с Витей обратно.

— Ну, и дура!

— Знаю.

— Девушки они как платки. — Учила напарница. — Бывают цветастые, яркие, шелковые: они гладкие и тонкие, совершенно не греют. Бывают колючие, как неуютный шарф. Бывают теплые и мягкие, как шаль. Домашние. С такими лучше всего. А ты как полиэтиленовый пакет — прозрачная уже вся. Даешь себя мять и топтать, осталось только на помойку выбросить.

— Это неправда!

— Разумеется. Скажи лучше, чего ты еще ждешь? Тебе самой это надо? Чтобы он ребенка больного бросил и к тебе ушел? Тебе хорошо от этого станет?

— Я о ребенке и думаю. Он обязательно выздоровеет, уже пошел на поправку, я о его болезни много читала. Мы…

— Марусь, нельзя в отношениях приносить себя в жертву! Да пошел он подальше твой этот Витя! — Не выдержала Марго.

— Он не виноват, что так вышло. — Сама не верила себе Еникеева.

— Если ты и дальше собираешься быть такой дурой, тебе придется стать сильнее — чтобы терпеть!

* * *

И она терпела. Поддерживала Витю, как могла. Всегда была готова выслушать, когда он звонил, всегда готова была приласкать, если ему требовалась разрядка.

Перед своим днем рождения Витенька принес к ней в квартиру… лыжи.

— Это что? — Спросила Маруся, отходя вглубь прихожей.

— Подарок. — Радостно отрапортовал он. — Решил себе сделать на день рождения. Пусть пока у тебя постоят, а то Натали вечно нервная с этими больницами. Узнает — с говном меня сожрет.

И лыжи стояли в углу до того дня, пока Виктор не прибежал за ними весь взмыленный. Со счастливым видом взвалил на плечо и унес. А в день рождения так и не позвонил. Хотя Маруся ждала его звонка до полуночи. Ждала, что он заглянет — да хотя бы на пять минут. Чтобы она могла подарить ему подарок, который так долго выбирала, поздравить, пожелать что-то. Но он не пришел.

«Наверное, ему не до этого. — Думала она. — Когда ребенок болеет, сердце не на месте».

* * *

А потом девушка увидела Натали на ежегодной вечеринке, устраиваемой журналом «Wedding day». После модного показа акула мира моды вышла к гостям, закутанная в белоснежные меха и сияющее вечернее платье от Веспера, настолько умопомрачительная и роскошная, что глаза слепило не только всем присутствующим, но и самой Марусе.

— Пусть следующий год принесет нам еще больше радости, чем предыдущий! — Произнесла она с непередаваемой манерностью и, улыбаясь, подняла бокал.

А пригубив его, спустилась со сцены и легким движением сбросила меха в руки Виктору, с которым Маруся весь вечер старалась не встречаться взглядами.

Еникеевой в очередной раз неприятно полоснуло по сердцу.

Эта женщина сияла. Где-то дома, с няней оставался только-только пошедший на поправку Сережка, а она так красиво отыгрывала свой гламурный образ перед собравшимися, что становилось тошно. Самое неприятное: Натали действительно выглядела роскошно. Картинно прижимала руку к груди во время разговора, наигранно кривила губы, фальшиво смеялась. Сексапильная, красивая, с прекрасной фигурой — она так заботилась о своем внешнем виде, что вряд ли могла хорошо позаботиться о том, чтобы ее муж был по-настоящему счастлив.

Бедный-бедный Витя.

Как же несправедлива жизнь!

26

— Не смог вырваться, прости. — Шептал Витя, подминая Марусю под себя.

В городе стояла мертвая тишина. Новогодние салюты отгремели, всю ночь праздновавшие жители улеглись спать, белый снег медленно падал на землю, прикрывая свидетельства вчерашних буйств: разбросанные по двору конфетти, фантики и клочки мишуры.

— Я ждала тебя всю ночь…

— У Сережки температура поднялась. — Крепкие руки назойливо лезли под юбку. — Прости, не мог позвонить.