Платформа

Комнату наводняли мехи-ползуны. Двигаясь вдоль консоли, Таллен сказал:

– На поверхности резервуара с ядром всегда есть слой газа.

Каждый раз, когда он утирал с глаз сочившуюся кровь, блестел металл. В комнату набилось еще больше мехов. Рейзер была уверена, что они координируются с движениями Таллена.

Он взглянул на нее и продолжил:

– Существует программа, обеспечивающая каптаж ядра и газа, поступающих на платформу. Это стандартная процедура.

– Да, – сказал один из челомехов. Они стояли бок о бок. Теперь, когда Диксемексид ушел, они явно составляли единое целое. – Стандартная процедура.

– И мера предосторожности, – сказал второй. – Это хорошо, Таллен. Но почему платформа теряет остойчивость? Почему она тонет?

Таллен продолжал работать.

– Частью процедуры является перенаправление газа в трубы из устья скважины на дне. Я отключил эту часть программы. Газ больше не каптируется в устье. Он выходит в море под нами.

Тот челомех, что повыше, сказал:

– Мы должны были быть оповещены о подобном сбое программы, Таллен. Почему мы не были оповещены?

– Потому что до недавнего времени он только подготавливался. В меня вбили команду-триггер. Я только что его активировал.

– О, – сказали оба челомеха одновременно.

– Что мы можем сделать? – спросила Рейзер.

Таллен ответил:

– Ничего. Мы не просто теряем остойчивость. Смотри. – Он жестом вывел на мониторию схему платформы и сказал: – Якорные канаты ослабевают. Мы идем ко дну.

Платформу уже заметно качало, и у Рейзер закладывало уши. Таллен двигался быстро и решительно. Мехи прибегали и убегали. Свет начинал мигать.

– У нас в резервуарах все еще остался газ, – сказал Таллен, – так что энергия пока есть. Я могу и дальше пытаться поддерживать равновесие, но проблема в газе, который поступает в море под нами. Он делает воду менее плотной, а значит, мы делаемся относительно тяжелее. Я сбросил ядро, чтобы уменьшить наш вес, но чем больше я сбрасываю, тем неустойчивее мы становимся.

– Да, – сказал один из челомехов. – Это новая чрезвычайная ситуация.

Рейзер притронулась к руке Таллена и сказала:

– Но ведь нам нужно просто снова подсоединить трубы к скважине.

– Я не могу. Я саботировал систему идеально. Трубы уничтожены. – Он остановился. – Ладно. Здесь я сделал все, что мог.

– И всё? – сказала Рейзер. – Нам конец?

Таллен посмотрел на нее.

– Может быть, и нет. Пеллонхорк ожидал, что я покончу с собой, и не хотел, чтобы мы выбрались из той комнаты наверху. Теперь я дал нам несколько лишних минут.

– На что?

Свет становился все тусклее, а пол скрипел. Вдалеке что-то грохотало.

– Если я смогу прекратить выход газа из устья, вода постепенно восстановит плотность и мы снова всплывем. – Он сделал жест, и на монитории показалось новое изображение. В искусственно усиленной темноте призрачная колонна болтавшихся труб была почти не видна из-за вихрящихся потоков. Громада устья скважины была серой, размытой и зернистой. Картинка постоянно распадалась и частично восстанавливалась.

Рейзер узнала смесь реального и предиктивного изображений. Мигавший снизу процентный показатель колебался между семью и восемнадцатью.

– Не слишком-то полезно, – указала она. – Сплошные догадки.

– Вот именно. Они там зря ресурсы не переводят.

Таллен был прав. Зачем тратить деньги на что-то, что никогда не осмелишься использовать? Рейзер обменялась с ним короткими улыбками и поняла, что уже не обращает внимания на то, как он выглядит.

– Я могу спуститься и сделать это, – сказала Рейзер. – Я привыкла к скафам и экзоинструментам. Я делала что-то вроде этого в космосе. – Она криво усмехнулась. – Похоже, меня тренировали.

Таллен покачал головой.

– Космос тих. Космос неподвижен. Я всю жизнь провел за починкой того, что починить нельзя. Разница только в масштабе и окружении. Я ценю твое предложение, но это моя задача. – Он взглянул на мониторию. – Я знаю, где нужно установить взрывчатку.

– Какую взрывчатку? – спросила она. – Ты сказал, что нужно только остановить газ.

Таллен направился в дальнюю часть комнаты, где была маленькая дверь, закрытая на кремальеру.

– Скважину нужно взорвать, – сказал он, – и сделать это должен я. Я знаю, где и как установить заряды. И это надо сделать сейчас.

– Тогда что делать мне? – спросила Рейзер.

– Ничего больше не нужно, – ответил Таллен. Он открыл тяжелую дверь и проскользнул в нее, а Рейзер последовала за ним. Один из челомехов сказал:

– Таллен, это не сработает.

– Ничто не сработает, – сказал второй. – Не пытайтесь этого сделать. Это бессмысленное действие перед лицом смерти.

– Да, – сказал первый. – Это человеческая бравада.

Рейзер бежала за Талленом. Оба челомеха остались позади, и ни один из маленьких мехов не последовал за ними.

Узкий спуск был стальным и гулким и завершился в крохотной камере, вонявшей маслом. На стене висел шкафчик; нечто, бывшее когда-то яркой и полосатой клейкой лентой, окружало выходной люк в полу. С крюков свисали инструменты – кабели, взрывчатка, клепальники и пробойники. Все было покрыто грязью.

– Таллен, – сказала Рейзер.