Платформа

– Вместе с отцом. Когда я был ребенком. – Необычность голоса Алефа терялась в вынужденном крике, и его манера разговора казалась почти нормальной.

– А как насчет твоей матери?

– Я любил ее. Она пекла печенье.

Морская вода стекала по палубе. Блистающие копья света скребли по металлу, заставляя балки сиять и наделяя заглушки труб радужными нимбами.

– Что ты чувствуешь, вспоминая их, Алеф?

– Мне грустно. Мне хорошо.

Огромная волна окатила их и отступила прочь. Рейзер отдышалась и прокричала:

– Я могу вспомнить их вместе с тобой. Я могу помочь.

– Зачем?

– Потому что они важны.

Она откашляла соленую воду.

– Они важны только для меня, – крикнул Алеф высоким и трескучим голосом.

Море яростно колыхалось, и казалось, что платформа опрокидывается. Рейзер улучила момент между волнами, чтобы прокричать:

– Ты говорил, что я для тебя важна. Помнишь?

Он не ответил. Снова нахлынула вода и накрыла их с головой; Рейзер захлебнулась, и ей показалось, что она тонет. Алеф пошевелился, навалился на нее, и его ладонь легла поверх ее губ. Рейзер попыталась оттолкнуть его, вообразив, что он собирается ее задушить, но потом поняла, что Алеф прикрывает от воды ее рот и нос.

– Спасибо, Алеф.

– Я не знаю, что делать.

Изменился его голос или просто охрип от необходимости кричать? Рейзер попыталась что-нибудь сказать, но ей не хватило дыхания, а Алеф поднял лицо к утопающим небесам и выкрикнул:

– Некому мне помочь!

– Ты позволишь мне помочь тебе? – А потом взбунтовавшееся море врезалось в нее.

Долгое время вода была повсюду. Это казалось полным хаосом, но рука Алефа всегда поднималась за мгновение до того, как очередная волна вламывалась в клетку и захлестывала их. Рейзер обняла его за плечи, чтобы им обоим было удобнее стоять, и он не стал сопротивляться.

– Пожалуйста, помоги мне, – прорыдал Алеф.

– Да, Алеф. Да.

Рокот находился где-то наверху, в грозовых небесах. Рейзер не знала, где сейчас Таллен. Алеф был где-то под ними, в своем сарке, и одновременно вокруг них, в Песни.

На ее монитории разворачивалась «ПослеЖизнь». Возможно, все эти Жизни и оказались выдумкой, но они были полны правды об историях других людей. И какая разница, что эта правда оказалась хаотично перемешана? Мы все ведем хаотичные жизни, подумала Рейзер. Важны только связи между нами.

Она уже приступила к написанию Жизни Алефа. Как поразительно, что этот человек создал такое явление, как «ПослеЖизнь»; что этот одинокий человек полностью изменил Систему.

И еще Алеф превратил Рейзер в ту, кем она была. Он подверг ее жизнь риску, но она выжила. Алеф сделал ее рассказывательницей историй, и в благодарность она расскажет историю Алефа. Однажды о его существовании станет известно всем, и к тому времени история должна быть готова.

Но как ее рассказать? Не так, как Алеф рассказывал ее Рейзер, со всеми убийствами, и предательствами, и ужасными истинами. Чистые факты покажут его чудовищем, а необыкновенное мышление Алефа передать невозможно.

Рейзер могла сделать из этого ПравдивыйРассказ, поведать все со своей точки зрения, но Алеф заслуживал большего, и Система тоже.

По ее монитории проплывали Жизни. Песнь исполняла себя для Рейзер. Открывались «Правдивые Рассказы», «ЗвездныеСердца», «РазговорПоДушам» и прочие ПараСайты. Рейзер поражалась творению Алефа. Из каждых четырех разговоров один происходил на платформе «ПослеЖизни». Из каждых трех минут, проведенных в Песни, две были связаны с «ПослеЖизнью». Как мог Алеф, такой необычный с рождения, так раненный жизнью, настолько глубоко понимать механизм Системы и нужды человечества?

И его творение. Со временем – возможно, по прошествии столетий – «ПослеЖизни» не нужно будет быть настолько всеохватной или настолько защищенной. Система сможет сделать то, что, похоже, уже сделала неназываемая планета – принять правду. Но до этого времени нужна будет история. Алеф заслужил свое место, а «ПослеЖизнь» нуждается в защите. Если правда всплывет сейчас, Система этого не переживет.

Нет. Пока еще нельзя раскрывать, что Лиацею Кальфи принесли в жертву, что «ПослеЖизнь» началась с убийства. Об этом нужно рассказывать как о несчастном случае.

Нельзя, чтобы люди думали, будто «ПослеЖизнь» – это циничная выдумка, а все, кто в нее верил, – глупцы. Возможно, для этого еще настанет время, но не сейчас.

Значит, она напишет для Алефа две Жизни. Истинная – Алеф не мог рассказать ее иначе – будет укрыта в базе данных «ПослеЖизни». Что до другой, которой Рейзер уже занялась, – дописав эту Жизнь, она откроет к ней доступ. Алеф останется в гиперсомнии и продолжит защищать свое творение.

Поиски будут продолжаться. Возможно, однажды Алеф даже разработает настоящий нейрид, и «ПослеЖизнь» воплотится в реальность. А если это случится, может настать и время, когда можно будет раскрыть подлинную Жизнь Алефа, и он останется в памяти – как неидеальный, но все же человек.

Таллен