Платит последний

— Мы специальным, с военного аэродрома… Ты даже не представляешь, как все серьезно. Будь осторожна, прошу тебя.

— Тогда я тебя тоже попрошу.

У отца стало чужое лицо. Он, поняла Лидия, все время ждал продолжения разговора о Кольке.

— Пап, ты не сможешь найти в Москве Колю, сказать, что я здесь и привезти его сюда?

— Да-а, вот это заказ папе на царицыны черевички! Может, еще и Чубайса с собой прихватить?

— В таком случае я буду стоять у окна, — заявила Лидия голосом трехлетней девочки, начиная игру в «дочкины ультиматумы».

— Давай телефоны, я с ним поговорю насчет квартиры.

Лидия не сказала, что Ивашников пропал. Глядя на шпионские полоски света в окнах «Хилтона», она вдруг подумала, что, может быть, он и не пропадал, а скрывается, точно так же, как она скрывается у отца в Тюмени. Этим легко было бы объяснить Колькину спешку, когда он за день оформил на нее квартиру. Он знал, что придется бежать (от кого — сейчас не важно, у богатых много врагов), и оставил ей, если угодно, залог или гнездышко для будущей семейной жизни. А не сказал ничего, потому что берег: так все видят, что Лидия разыскивает Кольку, и, значит, бесполезно хватать ее и пытать — она не знает, где он. А если бы знала, то не смогла бы разыграть комедию с его поисками. В общем, пускай отец пойдет своим путем. Вдруг да найдет Кольку где-нибудь в рыбацком домике. Интересно, ловят сейчас рыбу или нет?

— Пап, а рыбу сейчас ловят?

Отец-психотехник сделал вид, что в скачке с «привези мне Колю» на какую-то рыбу ничего странного нет, и попытался скачать дополнительную информацию:

— Смотря где.

— Вопрос снимается, — сказала Лидия. — Ладно, давай расцелуемся, да я зайду к твоему Красину.

Полковник со стаканом и надкусанным бутербродом сидел в номере у Лешки. Имиджмейкеры загружали его чем-то важным — не то как ему высказываться по чеченскому вопросу, если Караваев спросит, не то как сморкаться, если приспичит. Увидев Лидию, Валерка кинулся к ней, подхватил поднос с пирожными, начал совать весь поднос ей в руки.

— Мне надо поговорить с полковником, — остановила его Лидия.

ИГРЫ ДЕВИЧЬИ

Проводив отца с Красиным до лифта, она вернулась в люкс и начала прибираться в гостиной. В глазах стоял Красин, как он во время ее рассказа механически тянулся под мышку за пистолетом. Ситуацию с Колькой он оценил профессионально. Прежде всего, Красин подсказал ей простые вещи: что бизнесменов убивают и похищают либо те, кому они перешли дорогу по бизнесу (то же самое говорил и Кудинкин), либо внутри фирмы его подсиживает соперник или засланный казачок от конкурентов. Вот об этом Лидия раньше не думала, а сейчас ей стало ясно, что таким казачком запросто может оказаться Виталик. Наконец, похищение могла организовать и жена, которой недолго осталось быть женой и наследницей. Трехдюймовочка считала, что у Марии Сергеевны для этого кишка тонка. Но Красин, удивляясь, что Лидия не понимает, убежденно сказал: женщина в таких делах — не боевая единица. Если она умная, наймет исполнителя. Если глупая, ищи рядом умного и подлого мужика, который ею вертит.

Сейчас, автоматически моя посуду, Лидия ругала себя последними словами. Десять лет работала в криминалистической лаборатории, а что узнала? Служебные обязанности не берем — за десять лет можно и обезьяну обучить аналитической химии. Но это и все, если не считать валяние в мечтальном кресле и болтовню с Трехдюймовочкой под чай из колбы. А рядом ходили оперативники, знатоки криминального мира. Они-то к тебе всей душой, а ты избегала их часто жутких рассказов, предпочитала вертеть задницей, и вот тебе результат! Вот приперло по жизни, и что ты знаешь, кроме того, что вычитала из детективов?!

В номер ввалился полупьяный Валерка — тоже головная боль. Лидия начала ополаскивать уже вымытые стаканы: все, мальчик, пирушка закончена. В зеркале над раковиной она видела его масленые глазки. Смотрел Валерка, само собой, на ее обтянутые отцовскими «трениками» ягодицы.

— Хочешь, покажем нашего конкурента? — сказал он, сглотнув слюну. — Пойдем к нам.

«Пойдем к нам» это не «пойдем ко мне». Лидия согласилась, чтобы не оставаться с ним вдвоем.

Похоже, продолжение банкета было неизбежно. Валерка прошел в гостиную и побросал остатки еды на один поднос. Лидиных осуждающих взглядов он как бы не замечал.

В Лешкином номере обезглавили очередную церковку — «Тюменскую», и пьянка вернулась в проложенное русло. Закуски подбирались, Лидия принесла еще что было из холодильника и даже прихватила остатки Трехдюймовкиных бутербродов.

— Наш главный конкурент! — объявил Валерка, вставляя кассету в пластмассовый ротик видяшника.

Антошенко в рекламном клипе был деловой, динамичный, крупный, отец родной, ему на шею кидались благодарные пенсионеры. Камера наехала, и весь экран заняли его глаза — совершенно белые, волчьи.