Платонова пещера

Они давно уже дошли до машины, даже обходным путем. Однако уезжать Герман не спешил, они беседовали под навесом над парковкой. Из окон кухни их могли увидеть, но не услышать, и Агату это вполне устраивало.

– Вы мне скажете, что это была за странность, или нет?

– Скажу, в надежде, что это вас образумит и заставит уехать отсюда, – кивнул Герман. – Напротив университета, где произошло убийство, находится большой ювелирный магазин. Его несколько раз грабили, после чего владелец установил хорошую сигнализацию и камеры наблюдения, которые не выключались круглые сутки. Но именно в день убийства камеры неожиданно перестали работать.

– Но при чем здесь они? – удивилась Агата.

– При том, что если бы они работали в обычном режиме, те из них, что расположены снаружи, могли записать, что творилось в кабинете – окна там большие. Не все, конечно, однако труп Нины оставили у окна – то есть, тот, кто это сделал, вполне мог мелькнуть перед объективом.

– А камеры не работали…

– Именно. Чудесное совпадение, не так ли? – усмехнулся он. – Владелец магазина не придал этому большого значения, не стал спешить с ремонтом, потому что сигнализация работала исправно. Камеры починили уже на следующий день.

– Когда они были не важны для этого преступления… Но это действительно странно!

Почему вы считаете, что это может навредить вашей тете? Скорее, помочь!

– Потому что она была единственной, кому это выгодно, – указал Герман. – Никакая запись не отменила бы других улик. Но если бы удалось доказать, что это моя тетя сломала камеры, или кто-то по ее заказу, уже не получилось бы списать все на сумасшествие. Это была бы подготовка к преднамеренному убийству. Совсем другая статья – и другое наказание.

– И вы верите, что это возможно? – ужаснулась Агата. – Что Екатерина могла так жестоко расправиться со своей студенткой?

– Я не хочу в это верить, поэтому не думаю о тех камерах.

– Но вы все равно допускаете, что они могут увеличить ее вину. Вы не рассматриваете их как способ оправдания вашей тети!

– Что, поддались ее очарованию? – равнодушно поинтересовался Герман. – Напрасно. Я люблю свою тетю, я уважал ее всю жизнь. Но теперь я ни за что не остался бы в одном с ней доме на ночь.

Не важно, что он говорил. По его глазам Агата видела, что он допускал такую возможность, пусть и неохотно, – он готов был поверить, что Екатерина спланировала убийство Нины Яровой.

Вот только недоставало самого главного: мотива. Зачем ей избавляться от своей студентки?

Зависть? Профессиональная ревность? Скрытая неприязнь? Слишком это все мелочно для такого преступления – и для такого человека, как Екатерина Веренская. Да и потом, она смогла избежать строгого наказания, но ее прежняя жизнь все равно рухнула.

Так что Герман не прав. Испорченные камеры как раз указывают, что, возможно, той кровавой ночью в кабинете был кто-то еще.

– Вы уедете? – спросил Герман.

– Не сегодня.

– Вы напрасно упрямитесь…

– А вот вы уедете сегодня, – мягко прервала его Агата. – Простите, мне пора. Счастливого пути.

– Вы совершаете ошибку.

– Не первая ошибка в моей жизни. Всего доброго.

Она развернулась и направилась обратно к дому, чтобы прекратить этот спор. Герман не стал задерживать ее, и скоро Агата услышала, как завелся мотор автомобиля.

Может, он и был прав. Может, ей следовало держаться подальше от этой истории – неважно, виновна Екатерина или нет, дело все равно сложное и опасное. Но Агате было некуда отступать, только не после всего, что с ней случилось.

Она уже знала, что сегодня днем позвонит Дмитрию Гриценко.

* * *

Глядя на труп отца, Никита Нефедов не мог поверить, что все по-настоящему, что это уже произошло – и обратного пути нет. Он допустил ошибку, которую невозможно исправить – ее даже полностью принять нельзя!

Но это случилось. Тело, которое готовились увозить медики, застыло и окоченело. Никаких следов насильственной смерти нет, взлома – тоже, и ничего не пропало. Винить некого.

Сиделка, которая обнаружила тело, все еще рыдала, забившись в угол. Никита направился к ней.

– Если он думал о самоубийстве, ты должна была сказать мне! – рявкнул он. – Должна была предупредить!

Она убрала руки от лица и посмотрела на него огромными, покрасневшими от слез глазами.

– Я не думаю, что это было самоубийство… – пролепетала она.

– Правильно не думаешь! Мой отец был не из тех, кто это творит. Настоящий мужик! Тогда почему он мертв?

– Никита Михайлович…

– Ты где была? – перебил ее Никита.

Он понимал, что нет смысла обвинять ее. Он сам назначил график посещений, он запретил ей жить в этой квартире. Ему казалось, что ежедневных визитов будет достаточно. А жить рядом со стариком… зачем? Еще втерлась бы в доверие, заставила бы включить ее в завещание. Неоправданный риск.

Да и потом, его отец неплохо со всем справлялся, сам себя обслуживал. Никита был убежден, что ему ничего не угрожает – до сегодняшнего дня.

– Я пришла вовремя, как обычно, – продолжала оправдываться сиделка. – Я должна была помочь Михаилу Семеновичу искупаться днем. Но он, видно, устал меня ждать, он начал без меня… и просто… просто уснул…