Платонова пещера

Но это не значило, что Агата готова была расслабиться и принять любое будущее. Она пока не могла сказать, согласна ли помочь Веренской, а ведь она должна была сделать это сегодня. Поэтому она поспешно оделась и спустилась на первый этаж, надеясь застать там Екатерину или Яна – ей нужно было поговорить с кем-то.

Однако вместо этого на кухне возился мужчина, которого она прежде не видела. Высокий и спортивный, он все же уступал Яну с его исключительным ростом – хотя теперь, когда Яна не было рядом, это не имело значения. Пронзительные голубые глаза и светло-русые волосы делали его похожим на одного из тех викингов, какими их обычно показывают в американских фильмах – неправдоподобно ухоженных для времени, в котором они жили. Дорогой костюм мужчины и «Лексус», стоящий во дворе, указывали, что он не из прислуги.

Агата не таилась, и мужчина заметил ее сразу. Теперь он рассматривал гостью с настороженностью и легким раздражением.

– Кто вы? – коротко спросил он, демонстративно пропуская приветствие.

Агата могла задать ему тот же вопрос, но решила не обострять ситуацию. Она-то точно не была хозяйкой положения!

– Екатерина Александровна разрешила мне пожить здесь…

– Это не отвечает на мой вопрос, – холодно заметил мужчина. – Давайте попробуем еще раз. Кто вы такая?

Его высокомерие начинало напрягать.

– Меня зовут Агата. Мне казалось, что это дом Екатерины Александровны, и если она приглашает меня остаться, я могу принять это приглашение!

– Правильно казалось, – кивнул он. – Но есть нюанс: Екатерина Александровна больна и не может принимать решения.

– Мне она показалась вполне адекватной!

– Ключевое слово здесь «показалась». Не верьте всему, что вам кажется.

– Простите, но вы себя так и не назвали.

– Я и не обязан.

Находиться с ним в одном помещении с каждой минутой становилось все сложнее. Агата прекрасно помнила, что у нее действительно нет здесь никаких прав. И что теперь, перед каждым голову склонять? Или просто развернуться и уйти?

Второй вариант был привлекательней – ей не хотелось оставаться наедине с этим типом. К счастью, это уединение было нарушено раньше, чем Агата готова была сдаться и бежать отсюда. У нее из-за спины, со стороны лестницы, донесся знакомый голос:

– Это Гера. Он зануда, не обращай внимания.

Ян спускался к ним, и выглядел он даже экзотичней, чем вчера. Драные джинсы, казалось, готовы были свалиться с бедер в любой момент. Майка смотрелась так, будто изначально была черной, потом ее уронили в красную краску, а после этого почему-то попытались отстирать в синей краске. Вьющиеся волосы он, казалось, не расчесывал вторые сутки, и теперь они закрывали половину лица.

И если Агату его вид удивлял, то неизвестного ей мужчину, похоже, приводил в ярость.

Слишком уж резко Ян отличался от него – безупречно одетого, идеально подстриженного, гладко выбритого.

– Ты снова здесь? – сквозь зубы процедил мужчина.

– А ты надеялся, что я съеду? – фыркнул Ян.

– Надеялся, что ты приживешься на одной из свалок, по которым шатаешься.

Ян не был ни обижен, ни задет, он широко улыбнулся:

– А вот облом.

Между ними чувствовалась давняя неприязнь, настолько сильная, что оба мгновенно позабыли об Агате. Ее это не устраивало, пришлось напоминать о себе:

– Может, кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

– Герман Веренский, племянник Екатерины Александровны, – наконец представился мужчина в строгом костюме.

– Который стесняется ее и сторонится вот уже два года, – добавил Ян.

– Если бы я сторонился ее, меня бы здесь не было.

– Можно подумать, сейчас ты приехал ей доброго утра пожелать. Признай: тебе нравится быть надзирателем.

– При чем тут надзиратель? – поморщился Герман. – Она нездорова и может навредить себе. Я слежу, чтобы этого не случилось.

– Она вполне здорова.

– То, что она тебя здесь приютила, доказывает обратное. Здоровые люди, когда им одиноко, заводят собаку. Она же впустила тебя.

– Если он так опасен, почему вы не прогоните его? – вмешалась Агата.

– Он не более опасен, чем любой другой дурак. Но для человека в таком состоянии, как моя тетя, и это много.

– Но он все равно здесь.

– Так он бы и рад меня прогнать, да не может, – фыркнул Ян. – И тебя не может, так что не обращай внимания. Перебесится и свалит еще на месяц.

– К сожалению, мой отец слишком добр, – мрачно пояснил Герман. – Когда речь заходит о его младшей сестре, он склонен принимать сентиментальные решения, а не разумные. Поэтому он позволил ей распоряжаться всем, что происходит на территории этого участка.

Говоря об этом, он то и дело косился на лестницу. Похоже, он верил в диагноз Екатерины, но все равно уважал ее и не хотел бы, чтобы она слышала его рассуждения. Однако Веренская сумела удивить и его, и Агату: она вошла на кухню со стороны столовой. Никто из них не мог сказать, когда она проснулась и когда спустилась сюда.