Плацдарм

— Больше, — сухо подтвердил Саша. Тебя бы туда, подумал он, с автоматом в руках, тогда бы ты понял цену каждого из этих ящиков… — Мы считаем, что все относящееся к экспериментам находится здесь.

— Хорошо, — ответил Стоун после короткой паузы. Саша вдруг понял причину прохладного отношения американца к нему — тот, видимо, не забыл демарш профессора Громова в Берлине: тот без предупреждения покинул советско-американскую исследовательскую группу, работавшую в рейхстаге. Что поделать — советское правительство требовало независимой от американцев работы по открытию коридоров. Громов блестяще справился с этой работой, но осадок в отношениях с американцами остался, за что и приходилось сейчас расплачиваться.

Стоун привез с собой команду фотографов, чтобы запечатлеть на пленку все добытые материалы. Надо отдать должное американцам, работали они профессионально и быстро. Всего в двадцати ящиках содержалось более трех тысяч страниц, в основном с текстом с обеих сторон — и это не считая того, что увез лейтенант Круглов, — так что работы фотографам хватало. Лабораторию устроили в одной из гостевых комнат на первом этаже — там проявляли пленки и печатали фото: Стоун лично контролировал качество снимков.

Лишенный возможности работать с архивом — ящики с документами утащили фотографы — Саша вышел прогуляться во двор замка: при ходьбе ему всегда думалось лучше. Однако углубиться в размышления о феномене параллельных миров не удалось — его окликнул доктор Стоун.

— Прогуляемся? — предложил американец.

— С удовольствием, — ответил Саша. Ему показалось, что доктор несколько смягчился. Впрочем, вряд ли эмоции или чувства руководили действиями такого профессионала, как Стоун, мелькнула мысль.

— Вы знакомы с квантовой механикой? — неожиданно спросил американец.

— В общих чертах, — осторожно сказал Саша.

— В общих чертах, — задумчиво повторил Стоун. Он говорил так, как будто собирался обсудить важную проблему, но еще не решил, как к ней подступиться. — Вероятностная интерпретация волновой функции вам известна?

— Квадрат волновой функции прямо пропорционален плотности вероятности обнаружить частицу в данной точке пространства, — отбарабанил Саша выученное на физфаке и решил, что пришла его очередь спросить: — А почему вы интересуетесь?

Остановившись, Стоун достал из кармана набитую трубку и не торопясь раскурил ее. Саше поневоле наблюдал все эти манипуляции.

— Ваше определение волновой функции — это интерпретация Шредингера, — сказал, наконец, Стоун. — В определенной степени оно верно, и, во всяком случае полезно при решении некоторых задач. По какому учебнику вы учились?

— По Фоку. «Начала квантовой механики»

Стоун кивнул.

— Я знаю эту книгу. Весьма неплохо, — оценил он с некоторым снисхождением, пыхнув дымом из трубки. — Фок — прекрасный специалист по многочастичным задачам.

— Полностью с вами согласен, — заявил Саша с ноткой вызова — тон собеседника ему не понравился.

— Занимались такими задачами?

— Не доводилось, — признал он.

Они сделали еще несколько шагов, а затем Стоун резко остановился и в упор посмотрел на Сашу.

— Я кое-что заметил, — сказал американец. — Например, папки в третьем ящике пронумерованы от первой до двадцать восьмой, но номера с десятого по пятнадцатый отсутствуют. Как думаете, почему?

Саша пожал плечами. Ответ на этот вопрос был таким — потому что это не вы рисковали жизнями по ту сторону границы между мирами.

— Надо разбираться, — ответил он примирительным тоном.

— В четвертом ящике то же самое, опять крупная недостача, — продолжил Стоун. Не отводя взгляда от Саши, он выпустил вверх дым из трубки. — Как думаете, что я обнаружу в пятом?

Саша развел руками.

— Давайте посмотрим вместе, — спокойно предложил он.

В глазах американца мелькну гнев. Вытащив трубку, он резко произнес:

— Александр, не валяйте дурака. Я знаю, что часть документов из ящиков изъята. Где они?

— Господин Стоун, ваши предположения не соответствуют духу союзнических отношений между нашими странами, — высокопарно ответил Саша. Эту фразу он заготовил уже давно — как раз на такой случай.

— Я могу сообщить о своих подозрениях коменданту, — сказал Стоун. — Что он обнаружит, если прикажет обыскать вашу комнату?

— Такой приказ будет противоречить нашим договоренностям.

Стоун, не отрываясь, смотрел на Сашу.

— Вы не боитесь, — наконец, сделал он вывод, — да, я вижу это. Значит, каким-то образом вы ухитрились вывезти документы…

— Я не понимаю, чего вы хотите, — вполне искренне сказал Саша.

Стоун раскурил погасшую трубку и двинулся вперед. Саша последовал за ним.

— Есть два варианта развития событий. Я абсолютно уверен, что часть архива — видимо, самая важная, — в ящиках отсутствует. Если я сообщу об этом коменданту, он задержит вас до выяснения обстоятельств. Американская бюрократическая машина работает медленно — как, впрочем, и любая другая — так что сколько продлится ваше пребывание здесь, я не берусь предсказать. Вы будете томиться здесь, а профессор Громов, мой блестящий коллега, надолго лишится своего любимого помощника.

— А второй вариант? — полюбопытствовал Саша.