Плацдарм

— Не особо, — признался Саша. — Во всяком случае, нет никаких доказательств, что это произойдет.

— Верно, — подтвердил профессор, — однако Андреев пообещал это Синицыну.

— И что?

— Как думаешь, что произойдет, когда установку запустят, а коридор не появится?

Саша ненадолго задумался.

— Наверное, нам всем дадут по шапке, и в первую очередь Андрееву — он же за все отвечал! Может, вас вернут в КБ? — с надеждой предположил Саша и услышал, как профессор хмыкнул.

— В общем ты мыслишь в правильном направлении, но не совсем точно, — сказал он. — Когда эксперимент провалится, Синицын назначит комиссию, которая начнет искать виновных.

— Так это же Андреев и есть! — сказал Саша, — что тут искать?

— Да ну? Что конкретно обещал Андреев?

— Что установка Штирнера пробьет коридоры, — недоуменно повторил Саша.

— Верно. Но то, что вы собрали, в некоторых деталях отличается от оригинала, так?

Саша смутился.

— Ну, в общем, да, но это совершенно неважно… — начал было Саша, но профессор его прервал.

— Это ты считаешь, что неважно, — сказал он, — у Андреева может быть другое мнение.

— Я точно знаю, что оно другое, — пробормотал Саша.

— Он подставит тебя, Саша, — сказал Громов. — Любое отличие собранной установки от оригинала даст ему повод обвинить тебя в невыполнении его распоряжений, что и повлекло неудачу.

Саша молчал, не зная, что сказать. С такой точки зрения он о проблеме не думал.

— Ну, не знаю, — наконец, проговорил он. — В любом случае, этот поезд уже ушел, там столько всего по мелочам заменено, и я брал на себя ответственность за это…

— А ты не спеши, — задумчиво повторил Громов то, с чего начал разговор, — не надо торопиться.

— Почему вы говорите об этом? — насторожился Саша. Он почувствовал — у профессора появилась задумка.

— У тебя есть время? — после небольшой паузы спросил Громов.

— Конечно.

— Как ты думаешь, что может произойти после включения установки Штирнера?

— Я не знаю, — признался Саша. — Может, ничего не произойдет. А может, появится еще одна точка ветвления, еще один мир, параллельный нашему.

— Да, именно это я и сказал Синицыну, когда он меня увольнял. Правда, тогда еще не было полной уверенности, что опыт Штирнера породил точку ветвления.

— А теперь есть?

— Пожалуй, да, — задумчиво проговорил профессор.

— Так может, это надо сообщить Синицыну? — спросил Саша. — Он должен знать!

— Да, ты прав, — согласился Громов. — Собственно, я это уже сделал — направил ему докладную, надеюсь, он прочитал.

По тону профессора Саша понял — это еще не все.

— Дело вот в чем, — продолжил Громов, — я провел кое-какие расчеты касательно плазмы, которую генерирует установка Штирнера, и получил некий любопытный результат. Но я в нем пока не уверен.

— Что за результат? — заинтересовался Саша.

— Я бы не хотел говорить заранее. Речь идет об физическом смысле одного из возможных решений полевых уравнений… В общем, я бы хотел, чтобы ты проверил мои расчеты.

— Вы уверены, что я смогу? — спросил Саша. — Я, конечно, польщен…

— Сможешь, — уверенно ответил Громов. — Тогда, в Тюрингии, я наблюдал за тобой. Ты справился очень хорошо.

— Ну, я в основном работал логарифмической линейкой…

— Не скромничай, — возразил Громов, — думаю, ты вполне созрел для самостоятельной теоретической работы. Проверка моих результатов станет первым шагом.

Вот почему он говорил, чтобы я не торопился, догадался Саша. Пока в мастерской будут возиться с воспроизведением оригинальных деталей по чертежам Штирнера, у меня появится время для работы с Громовым. Хитро, оценил он — вроде и указания Андреева выполняются, и настоящим делом можно заняться…

— Я согласен, — сказал Саша.

— Спасибо, — поблагодарил профессор. — Можешь ко мне заехать сегодня? Обсудим, что и как, и я передам тебе бумаги.

Саша взглянул на часы.

— Знаете, я могу приехать прямо сейчас, — сказал он.

Громов тут же согласился.

Тетрадь, исписанная формулами с краткими, понятными только посвященным, пояснениями. Саша был один из этих посвященных. В мастерской КБ-45 не могли не заметить перемену — если раньше зам по науке вникал в каждую мелочь, и старался найти компромисс между требованиями начальства и реальностью, то теперь он почти потерял интерес к установке Штирнера. Все его указания сводились к одному — надо делать, как показано в чертежах Штирнера.

Саша видел, как в мастерской растет недовольство. Он был бы рад объяснить, в чем дело, но не мог. Сутки напролет он думал о результатах, полученных Громовым. С одной стороны, все логично — расчеты профессора показывали, что запуск установки приведет к возникновению новой точки ветвления, и, как следствие — появлению нового мира, независимая жизнь которого начнется в этом момент.

Вроде все верно, и Громов предупредил об этом Синицына. И все-таки… все-таки что-то здесь было не так.

Одно из преобразований, проведенных профессором в уравнениях и критически важное для результата, казалось сомнительным. Саша нащупал это почти сразу. На вид все было логично, но какая-то мелочь не давала Саше покоя, щекотала мозг. Когда он сообщил о своих сомнения Громову, тот лишь кивнул и сказал: