Плацдарм. Игра на выживание

К месту падения Евгения рванулись по полю конные силуэты. Собаки еле поспевали за своими хозяевами. Орда замерла в оцепенении, в котором чувствовалось нечто иное, превыше страха перед природной силой. Стальные кентавры рубили их в капусту, стаптывали конями, собаки рвали тела на части, прорываясь к месту, где мерцал талисман. Неандерталы превратились в слабо шевелящиеся чучела. Вся их бесноватая отвага и звериная подвижность растаяли как дым.

Первым к талисману подлетела младшенькая. Она на скаку спрыгнула с седла и подхватила алый, как угли костра, овал. Дог, сопровождавший ее огромными скачками, остановился как вкопанный и завыл так же, как выли теперь все неандерталы вокруг. Затем подлетел Хозяин Стихий, снеся пару-тройку волчьих и медвежьих голов. Он неторопливо слез на землю, вытер полой фиолетового плаща свою массивную саблю, засунул ее в ножны и взял талисман.

В небесах снова громыхнуло, и все смолкло. Только звенели уздечки штабистов, подъезжающих медленным шагом. Молчали неандерталы, собаки, люди. Притихли даже раненые. Вся саванна вдохнула полной грудью – и задержала дыхание.

Хозяин Стихий поднял руку с талисманом и что-то закричал низким хриплым голосом. Из талисмана во все стороны потянулись золотые и серебряные лучи.

Дальнейшее я пересказываю со слов одного из бойцов отряда Роберта, известного в колонии под кличкой Кацап. Этот детинушка был в генеральном сражении в рядах нашей жидкой пехоты, а потом вертелся у пролома. Целительница, завидев всполохи в небе, кликнула своего коня и собралась нестись к своим. Не знаю уж, как ему удалось уговорить штабистку взять его с собой. Продувная бестия!.. И он находился на поле боя до самого конца странного действа, истинное значение которого мы осознали лишь спустя энное время.

Хозяин Стихий с помощью отбитого у врага талисмана начал творить нечто такое, что шло вразрез со всей школьной физикой. По мановению его руки в кольчужной перчатке, сжимающей сверкающий овал, ветер начал собираться в громадные столбы из сгущенных атмосферных слоев и взвихренного песка. Эти смерчи раскачивались по всей саванне, словно башни исполинских замков. Внутри туманных колонн что-то искрило и светилось, в точности как в тучах, конденсируемых «болотными слизнями».

Неандерталы – я уже об этом писал – вмиг лишились воли к сопротивлению. Они скулили и жались друг к другу, хотя их вокруг было столько, что им в тот миг ничего не стоило раздавить землян, втоптать в землю вместе с собаками, конями и разряженными автоматами. Шевеля мохнатыми ушами и мерзко подрагивая, они благоговейно взирали на Хозяина Стихий. Тот вдруг принялся издавать какие-то лающие звуки, которые, усиленные неведомым способом, разнеслись над полем боя. Неандерталы заголосили еще громче и стали бросать оружие.

Остальные члены штаба, словно готовые к такому повороту событий, принялись отдавать команды своим конникам. Видно, цыгана и других «железнобоких» проинструктировали заранее. Однако штабу стоило большого труда вывести их из оцепенения и заставить собирать неандерталов в колонны.

Да, сотни тварей, еще недавно с остервенением бросавшихся на пулеметы, покорно позволяли своим верховым конвоирам и собакам формировать этапы. Они брели мимо землян, боясь поднять глаза на Хозяина Стихий.

Агафангел, серьезный, как стена, подошел к коменданту.

– Если мои люди больше не нужны, мы уходим. И вообще… уходим подальше от вашего демонического государства.

Комендант сделал вид, что для него это новость, принялся отговаривать, потом махнул рукой.

Агафангел был тверд:

– Мы отпоем павших и возьмем с собой тех, кто не намерен служить этой… этому… словом – той омерзительной мощи, что пляшет сейчас по равнине, словно бесы на шабаше. Призывать вас одуматься, думаю, бесполезно…

– Правильно думаешь. Ну что ж… подождите, по крайней мере, месяц. Я наведаюсь к вам и попытаюсь вразумить, объяснить некоторые нюансы.

– Знаю я ваши нюансы. Впрочем, пока у меня и у моей паствы есть еще дела в колонии.

Остатки Христова воинства, косо поглядывая на грозные смерчи, из которых сыпались молнии, удалились, прихватив с собой едва дышавшего Бородача и Евгения, в котором также еще теплились искорки жизни.

Через некоторое время начались накладки. Боевой дух оказался сломленным не у всех неандерталов. Довольно большая группа вдруг завыла и, роняя с клыков пену, пошла в атаку. Штабные еле успели вскочить на коней и отъехать на безопасное расстояние. Не будь рядом собак, порядком напуганных пульсирующими вокруг токами неясной силы, но все же по-звериному бдительных, могло все кончиться куда хуже.