Плацдарм. Призраки Древних

Общее горе сплачивает людей быстро. Однако поединок, обернувшийся бедой, затронул напрямую далеко не всех. Жизнь продолжалась, и даже погода благоприятствовала доброму настроению, воцарившемуся среди людей.

Жара, окутавшая Эльсинор, обесцветила небо и погрузила людей и животных в сонное оцепенение. Сигурд распорядился – наконец-то! – выпустить лошадей на относительно свободный выпас (конечно, без присмотра их не оставили). То же сделал со своими лошадьми и Ингвар. Кошки с некоторой ленцой охотились самостоятельно, хотя и не забывали выпрашивать у людей лакомства. Собаки сонно расхаживали по поселению, высунув языки – шуба, очень даже нужная в сезон дождей, была им сейчас в тягость. Георгий выяснил у Химеры, что такой болезни, как бешенство, здесь не существует, и жара никакой угрозы для животных не несет.

«Лучшее лекарство – это покой», – сказала Химера, и покой наступил. «Эльфы» никак себя не проявляли. Это радовало, но в то же время и настораживало: возможно, эти живые трансформеры мутировали еще во что-нибудь? Вдруг через неделю над Эльсинором появятся самые настоящие огнедышащие драконы? Или еще какая-нибудь гадость, избавиться от которой будет невероятно сложно? Во всяком случае, дозоры бдительности не теряли. А Хэлкар, глядя на это, усмехался про себя – в конце концов, армии расслабляться ни к чему.

Но большинство землян, не обученных законам логики, связывали неожиданное исчезновение «эльфов» с гибелью Ульмара. И быстро успокоились. Во всяком случае, охотничьи экспедиции выходили из поселения куда спокойнее, чем недели две тому назад, а появление дичи на столе снова стало в порядке вещей.

Жара сделала поселение похожим на южный пляж. Парням было легче: скинул рубашку – и все. Тем более что никаких насекомых-кровососов и клещей в этих местах (и почти нигде на континенте) не водилось. Даже Сигурд смотрел сквозь пальцы на полуодетых дозорных – в такую жару можно было и пренебречь «уставной формой».

А вот девушки щеголяли кто в чем, начиная от маечек с блестками и купальников, привезенных с Земли, и заканчивая топиками из кожи глупых и неповоротливых ящеров. Кое-кто попробовал ходить топлесс, но инициативу все же не поддержали – к примеру, девушки из Ирландии, воспитанные в строгих католических правилах, косились на такое с плохо скрываемым омерзением.

Можно было предположить, что зачин нудистской моде положила Фаэлинда-безутешная (по слухам, успевшая роскошно утешиться после гибели своего приятеля Гэлнара, да еще и не с одним парнем). Но это было совершенно не так.

На фоне пестрых девичьих компаний Фаэ выглядела белой вороной. Появлялась она повсюду исключительно в светло-зеленом платье с длинными рукавами и воротником под горло.

Кто-то усмехался про себя – мол, носит траур по Гэлнару. Другие считали, что девица просто выпендривается – показывает, что никакая жара ей не страшна. Третьи предполагали, что Фаэлинде просто нельзя загорать, поскольку у нее генетическая предрасположенность к раку кожи, а это даже здесь никакой магией и отварами не лечится. Правда, прежде, до сезона Долгих Дождей, «предрасположенность» никак не мешала ей загорать.

А может, она вдруг сделалась правоверной католичкой? – предполагали четвертые.

Всех этих пустозвонных сплетниц и завистниц Фаэлинда обдавала молчаливым презрением, никак не реагируя на насмешки, чем приводила девиц в еще большее замешательство и недоумение. В конце концов, от нее отстали: хочешь париться в жару – парься на здоровье. Это даже хорошо – наши парни на твои прелести заглядываться не станут…

…Кожа под проклятым платьем дико чесалась. Больше всего на свете Фаэ хотелось скинуть его к чертовой матери и с головой окунуться в озеро. Но на пристани полно народу, и даже если уйти по берегу куда-нибудь в сторону, все равно, хоть один человек, да попадется. Нет, лучше уж дождаться темноты… В конце концов, «эльфов» нет, да и не боится она этих «демонов Плацдарма». А может, следует подождать еще несколько дней…

Фаэлинда бросила внимательный взгляд по сторонам и довольно улыбнулась.

Впереди послышались голоса – женский и мужской. Девушка тотчас же узнала Кора и Митриллиан. Что-то в последнее время их видят все чаще вместе да вместе… Ладно, оставим сей многомудрый вопрос разным сплетницам…

Через минуту дружинники показались около пня, на котором сидела Фаэ. Обратив на девушку не больше внимания, чем на какую-нибудь кошку, дружинники прошли мимо, хотя Фаэлинде показалось, что в глазах Митриллиан мелькнула презрительная насмешка. И не такая, как было прежде – к любому «человеку Ингвара», а персонально адресованная ей, Фаэ. И эта туда же… Ладно, смейтесь-смейтесь, недолго-то вам осталось.

Фаэ встала с пня, свернула в направлении кладбища. С неприязнью втянула носом воздух – ну вот, кажется, кожевенно-дубильное производство восстановили. Скоро здесь не походишь.