Плацебо в мягком переплёте

Никто не знал, как сблизился я с этой совой. Если опустить все формальности, то брелок был мне как друг, проходил со мной через огонь и воду. Я мог доверять только ему, ведь он всегда выслушает, и не будет осуждать.

Проснувшись утром, я не обнаружил свой брелок, начал переворачивать всё вокруг. Искал под кроватью, в шкафу, на подоконнике, нигде его не было; шарил по карманам, вспоминал, когда последний раз держал игрушку в руке. Точно помню, что перед сном положил его под подушку, но и там пусто. Вскоре в комнату зашла мама и сказала, собирался в школу. Я ей ответил, что никуда не пойду без своего брелка.

– Отец выкинул эту проклятую сову, – крикнула она.

Я помню, как кристально чистые слёзы выступали на глазах. Было так обидно, что единственную вещь, с которой я мог поговорить, спросить совета – забрали у меня.

Я был готов бить в грудь отца кулаками со всей силы, хоть и жутко его боялся. Он всегда очень строг со мной. Выбежав из комнаты, я понял, что папы уже не было дома.

Для меня эта сова живая, пускай только в моем воображении, но всё же её забрали. В ваши мысли же не врывается отряд быстрого реагирования и не крадёт тайны и мечты? Это такое спокойное место с видом на водопад, в которое мы мысленно погружаемся, когда кто-то бесит на работе или дома. Священный остров, у каждого свой, но какого видеть, как к нему причаливает чужой корабль и беспощадно сжигает всё дотла?

Я был шокирован и в истерике наговорил глупостей матери, кричал, что ненавижу отца, уйду из дома. На следующий день меня отвели к психотерапевту и около часа мучали разными вопросами. Когда врач вышла из кабинета, то стала что-то обсуждать с моей мамой, а я наблюдал за ними через дверную щель, пытался прочесть по губам, о чём они говорят. Заметив, что я подглядываю, врач прикрыла дверь, и я сидел один по ту сторону, рассматривающий плакаты на стене. Вместе с мамой они вернулись в кабинет, всё ещё ведя диалог.

– Вы уверены? – спрашивала девушка в белом халате.

– Да, давайте не будем пока ставить никаких диагнозов, но если случай повторится, мы обратимся к вам за помощью.

Мама взяла за руку, и мы вышли. Проходя по длинному коридору, чувствовал, как он душит меня. Тогда я понял, что не хочу больше сюда возвращаться. Это был мой первый приём у психотерапевта, таким я его запомнил.

По громкоговорителю объявили мою остановку. Лёгким движением руки застегнул молнию на куртке, натянув капюшон, вышел на станцию. Брёл сквозь толпу незнакомых мне людей, но чувствовал себя одним целым с ними в этой тесноте. Выйдя в город, я вдохнул полной грудью и неторопливо передвигая ноги, по привычному мне маршруту в ресторан, где работала Элис. Я часто туда прихожу, беру вафли и чай, читаю газету. Персонал всегда смотрит на меня прискорбно, лишний раз стараются не донимать вопросами и не предлагать блюдо дня. А я просто черпал воспоминания, сидя за её любимым столиком.

Глава 3

Мужичка, что рыбачил у причала, с которым мы иногда молча сидели, передавая бутылку друг другу – звали Генри. В один день лёд безмолвия тронулся и я спросил его имя. В тот момент я сидел и думал, какова причина, почему он составляет мне компанию? Почти каждый вечер он, видя моё исхудавшее лицо, подкармливал свежей рыбой, не задавая вопросов, протягивая тарелку в руки.

– Генри, почему ты так добр ко мне? – спрашивал я с дрожащим голосом. Так всегда бывает после долгого молчания.

– Я ничего о тебе не знаю, но по глазам вижу тоску на душе, наверняка скучаешь по дорогому человеку. Прекрасно понимаю эту пустоту во взгляде, у самого такой был, когда от меня ушла жена. Я словно проглотил язык. Он тут же продолжил:

– Юнец, я не прошу тебя рассказывать об этом, давай просто возьмём выпивки, порыбачим, тебе полегчает. Может быть, поделюсь одной из своих баек.

– Хорошо, тогда завтра в это же время.

Я встал и направился к дому. Сильный ветер подгонял меня, дуя в спину, ноги сами волочились в тёплую кровать. Зубами отстукивая ритм, я шёл и оглядывался по сторонам, не хотел, чтобы кто-то услышал этот звук выбивавший мелкую дрожь.

В последнее время у меня не было каких-то планов, а тут я договорился о встрече, даже как-то не по себе стало. Не знаю почему, но я чувствовал какую-то ответственность и не мог опоздать или вовсе не прийти.

Дома я разобрал вещи, достал тёплый свитер и шерстяные носки. В кладовке я нашёл рыбацкий инвентарь, сапоги и дождевик, собрал рюкзак. Взял с собой пару книг на случай, если будет скучно или беседа зайдёт в тупик, и бутылку дешёвого виски, чтобы согреться.

Вечером мы встретились у причала. Генри сказал, что мы пойдём на особое место рядом с маяком, прямо под его тенью. Мне было, в общем-то, всё равно, я кивнул и, забросив рюкзак на плечо, пошёл за ним. За несколько минут добрались до берега и развели небольшой костёр. Закинули удочки, поставив их в рогатку, вкопанную в песок с камнями. Возникло неловкое молчание при подготовке и в ожидании, я открыл книгу и начал бегать глазами по тексту.

– Что читаешь, юнец?