Плацебо в мягком переплёте

– Моби Дик, – ответил я. Специально взял её, чтобы погрузиться во всё это рыболовное дело с головой. Море, удочка, виски и охота на кита, с подробным описанием деталей, что ещё нужно?

– Читал её раз пятьдесят, хорошая книга. Но неужели тебе интересно? – удивлённо спросил Генри.

– Да, что-то есть необычное в таком повествовании.

Он расхохотался. Говорил, что его отец заставлял её читать, а когда подрос, сам с удовольствием впитывал строки от корки до корки. Мне было интересно послушать, а он заметил, что я весь во внимании. Генри начал рассказывать про своего отца, про свою старую работу, я отложил книгу в сторону, налил нам по стаканчику, опёрся одним локтем о рюкзак и слушал рассказ Генри.

Всю свою жизнь его отец пробатрачил на мебельной фабрике. Ещё пацаном, разгружал фуры с брёвнами. Образования он не имел, поэтому такая работа сейчас устраивала, платили хорошо и своевременно. Однажды его попросили заменить одного рабочего, пока тот был на больничном. Он согласился и стал сортировать доски и заниматься распилом. У него хорошо получалось, и его оставили на этой должности. И так, год за годом, он пробовал что-то новое: лакировал древесину, работал рубанком, успел освоить тонкости деревообработки, постоял на фрезеровочных станках, изготавливая петли и соединительные элементы. И вот, имея за спиной тридцать лет опыта, зная все тонкости процессов, он стал главным мастером. Все его знали и уважали, он решал проблемы по мере их поступления. Нужно кому-то дома заменить крепёж выдвигающегося механизма дверки в шкафу? – Не вопрос. Он тут же шёл к фрезеровщику, давал задание, и тот уже к обеду забирал готовую деталь. Потом он передавал её на следующую операцию, и к вечеру всё было сделано.

Он любил свою работу, выполнял её добросовестно, и со временем занял должность начальника участка по деревообработке. Он всегда об этом мечтал, жил коллективом, работающим точно швейцарские часы. Но время беспощадно. Выйдя на пенсию, ему не разрешалось даже заходить на предприятие, такие правила. Каждый день он жил этой работой и семьёй, но лишившись одного, не смог бы нормально существовать. Что потом и случилось. Он походил на сумасшедшего, приходя к фабрике в семь утра, будучи отработавшим своё. Первое время с ним все здоровались, но спустя год стали сторониться, даже боялись, будто он был одержим. К вечеру, приходя домой, он вёл себя как обычно, разговаривая с детьми и женой, но вот днём он слонялся у забора любимой фабрики. Он вспоминал, как его провожали на пенсию. Не было равнодушного человека, который не пустил бы слезу при прощании с ним. Работники нарисовали плакаты, устроили целый концерт в честь него, обещали заходить в гости и всячески поддерживать общение.

Шли годы и рабочие менялись, многие уволились и переехали в столицу, но не он. Отец устроил Генри, чтобы тот шёл по семейным стопам, но надолго его не хватило. Сыну больно было смотреть на безумие отца, но он понимал, что тот всю свою жизнь находился на этой фабрике, он просто не знал, как существовать по-другому. Что ещё можно делать с семи утра до семи вечера? Ведь автобусы пустые, в магазинах не людно, да и общался он только с коллегами. Даже дома с женой он не мог находиться в это время, казалось, в эти часы они не могли уживаться, и она попросту мозолила ему глаза. Его муки закончились, когда в один день он как обычно обходил кругом фабрику, не торопясь шагал вдоль забора, но вдруг, сорвавшись, побежал к воротам, откуда вывозят древесину. Он увидел, что они открыты. Хотелось хоть одним глазком взглянуть на производственное помещение, где он проработал всю жизнь. По иронии судьбы, он споткнулся о бордюр и упал под колёса фуры, которая даже сперва не заметила, как переехала старика. Лишь в зеркале заднего вида алый след с рисунком от шин на холодном асфальте заставил обратить внимание на происшествие. Генри уволился сразу же после смерти отца, который «жил работой и умер от её же рук». Но надо отдать ему должное, он всё таки смог собрать большинство старых коллег. Правда, на своих же похоронах. После этого случая, начальство пересмотрело права для ветеранов фабрики. Ведь они не знали другой жизни, зачем лишать их возможности хоть иногда проведать родной цех.

Мы допили бутылку виски, поговорили на более весёлые темы. Он расшевелил меня, разузнал о моём хобби. Мы около часа беседовали о литературе, он сказал, что обязательно прочтёт мои книги. Он оказался очень открытым человеком и мы славно провели время. Рыбалка удалась, хоть и улов у нас был не большой, всего пару рыбёшек. Мы их тут же зажарили и съели. Но Генри был прав, эта рыбалка пойдёт мне на пользу, ведь я пообещал ему, что продолжу писать свои рассказы. Он чётко видел границы и не задавал лишних вопросов, а я и не хотел сейчас говорить об Элис или Эм. Вообще о чём-то, что связано с моими душераздирающими воспоминаниями.

Глава 4