Плацкартный билет

Яна завезла их в супермаркет, а затем они двинулись в сторону перехода. Всю дорогу в тишине, лишь отчаяние в глазах – Игорь видел обоих в зеркале заднего обзора. Три часа так проехали, пока Яна не остановила автомобиль у поля. Путники вышли. Хирург порывисто обнял Яну, и они долго стояли, не в силах расстаться.

– Береги себя, – попросил он.

Она лишь кивнула, не произнеся ни слова. Только слёзы текли, а она даже не старалась их вытереть. Эта встреча и для Яны, и для Хирурга, как утончённая пытка. Только рана начала зарастать, покрываться тонкой корочкой, как вновь полоснули бритвой. Никаких сил не хватит это перенести.

Путники отправились к проходу. Хирург шёл впереди, сутулясь сильнее обычного. Он не оборачивался до конца, а Яна всё не уезжала, смотрела вслед. И возле самой воронки Хирург развернулся и крикнул то ли для неё, то ли для себя, то ли для погибшей Ани:

– Я люблю тебя! Всегда любил!

И под конец:

– Я постараюсь вернуться. Обещаю!

Вот и всё, они перепрыгнули.

Интерлюдия девятая

Снова в путь

Глогх дремал, его сон растянулся на неделю, медленный и ленивый. В нём Глогх носился по Скарамунту, играя в догонялки с пылкой лавой. Из-под земли вырывался пар, и Глогх прыгал на него, а затем в сторону, и пар пыхал сильнее. Окрестности озаряла чёрная луна, придавая пространству торжественный вид и мрачность. В небе носились огненные птицы – как и Глогх, первые дети этого края. Они роняли огонь, точно перья, и тот застывал на бурой земле пламенными цветами. Чудесное видение, но жаль, что недолгое.

А потом ласковый голос позвал Глогха.

«Просыпайся, лентяй. Пора вставать», – прошептал кто-то.

Глогх не знал ни матери, ни отца, но если кому и мог принадлежать этот голос, то только им, любящим и понимающим. Он неспешно поднялся, потянулся и расправил затёкшие конечности. Втянул в себя воздух. Нет, горьковатый запах не вернулся, лишь его предчувствие, ожидание конца.

Глогх стряхнул с себя ошмётки паутины – арахниды зря времени не теряли. Пытались и его опутать узами, чтобы после питаться страхом. Он помнил, какими они раньше были: существа, сплетённые из нитей луны и воды. Никто лучше их не плёл узоры, украшавшие этот край. И что с ними стало? Зависть и гордость погубили их, слишком многое о себе возомнили. Захотели стать повелителями мира, за что и поплатились. Теперь лишь паутина с застывшими в ней каплями росы напоминает о прежней сути.

«Тупые твари! – ярость охватила его. – Не соображают, на кого не стоит плести тенёты».

Он подошёл вплотную к пряничному домику и разрушил его одним ударом. Кого-то придавило тяжёлой балкой, но Глогха это не интересовало.

Глава 30. Город тысячи дверей

Этот мир немного походил на их собственный, только с отставанием на полвека, если не больше, – тут не угадаешь. Есть электричество и машины, поезда и удобства, чёрно-белые телевизоры, но нет интернета, гаджетов и мобильных телефонов. Люди вполне обычные: доброжелательные и не очень, молодые и старые, толстые и худые, местные и туристы. Огромное разнообразие для маленького города, где дома возведены ещё в прошлые века и точно законсервировались во времени: узкие улочки, спускающиеся с холма на городской пляж, тысячи ступеней между домами для пешеходов и каменные дороги для автомобилей. А ещё в городке имелось множество дверей, а радуга сияла над ним, не желая указывать точное место.