Плавание «Сидрэгона»

На расстоянии тысячи метров айсберг «Уиски», как мы его назвали, представлял собой поистине сказочное зрелище. Внешне айсберг напоминал собой арочный мост замысловатой конструкции со множеством фантастических крыльев и выступов. Его вершину на высоте около сорока метров венчало пышное кольцо из тумана. Длина составляла не менее семидесяти метров. Поверхность воды вокруг этого гиганта была покрыта ледяной кашей и отдельными небольшими льдинами, свидетельствовавшими о действии сил, разрушающих айсберг. Свежие расщелины на его склонах красноречиво говорили о гигантском напряжении этих внутренних сил. Если течение не отнесет айсберг к берегу и не посадит его на грунт, он, может быть, просуществует еще года два, пока теплые воды Ньюфаундленда не растопят его остатки. В очень редких случаях айсберги заносит течением почти до Бермудских островов, но этот, при всей своей сказочной красоте, вряд ли совершит такое длинное путешествие.

Пока легководолазы вытаскивали на палубу свое снаряжение и резиновую надувную шлюпку, «Сидрэгон» очень медленно обходил вокруг «Уиски». Мы давно задумали сфотографировать наш корабль на фоне айсберга и решили теперь, что «Уиски» — самый подходящий для такого фото. Брюер, нацепивший на себя несколько фотоаппаратов, Стронг и гидроакустик старшина Хэммон спустились по закрепленному в носовой части шторм-трапу в покачивавшуюся на небольшой волне шлюпку. Стронг захватил с собой портативную радиотелефонную станцию, посредством которой тотчас же установил связь с другой такой станцией, находившейся на мостике «Сидрэгона».

Не успела наша фотогруппа отойти от борта, как от айсберга до нас донесся сначала пронзительный резкий хлопок, а затем раскатистая громовая волна. По склонам айсберга начали скатываться огромные глыбы льда; докатившись до подножия, они глухо шлепались в воду. Образовавшаяся волна далеко откинула плававшие вокруг айсберга льдины. Затем из воды поднялся вверх огромный сине-белый ледяной выступ, весь айсберг задрожал и начал раскачиваться из стороны в сторону, пока не занял новое положение равновесия, поднявшись метра на два-три с одной стороны и погрузившись на столько же в воду другой стороной. Но даже после того как айсберг занял новое устойчивое положение, от него все еще продолжали отламываться и скатываться в воду небольшие куски льда, весившие, вероятно, по нескольку тонн.

Через несколько минут на айсберге произошел второй, менее крупный обвал. После этого я решил не испытывать судьбу и не посылать легководолазов ни к этому, ни к какому бы то ни было другому айсбергу.

Мы обошли «Уиски» со всех сторон, разворачивая «Сидрэгон» то в одном, то в другом направлении по командам находившегося в шлюпке Стронга, который с видом большого специалиста старался выбрать наилучшее, по его мнению, место, чтобы запечатлеть на пленке и наш корабль и необычный айсберг. Чтобы удовлетворить нашего фотографа, мне пришлось два раза подходить к айсбергу ближе, чем я считал вполне безопасным. На обратном пути к шлюпке я попытался пройти пятнадцатиузловым ходом настолько близко к айсбергу, насколько считал это безопасным для корабля, чтобы посмотреть, как на «Уиски» подействует бурун от «Сидрэгона». Оказалось, что никак не действует.

Строптивый Брюер теперь выпрашивал у меня разрешение сделать уникальный снимок «Сидрэгона» в момент, «когда он ныряет, чтобы пройти под айсбергом». Брюер просил оставить его вместе с подводной фотокамерой на мостике в тот момент, когда «Сидрэгон» будет погружаться. Считая такую операцию не совсем безопасной, я долго не соглашался, но красноречие Брюера скоро взяло верх, и я уступил.

Надев свой черный резиновый костюм, ласты, защитные очки и дыхательный аппарат, Брюер уселся со своей камерой на мостике. Я развернул корабль носом к айсбергу и дал команду приготовить корабль к погружению. Все спустились вниз. Рубочный люк задраили. Брюер остался на мостике.

Прозвучал ревун, возвестивший по всем отсекам команду «По местам стоять к погружению». Через открытые клапаны вентиляции из главных балластных цистерн с шипением начал выходить вытесняемый водой воздух. Объектив подводной телевизионной камеры был направлен в сторону носа и на айсберг, чтобы запечатлеть на пленке это памятное погружение. Получив небольшой дифферент на нос, «Сидрэгон» начал погружаться. От носа к мостику по палубе покатились волны холодной синей воды. Брюер торопливо включил свою кинокамеру, чтобы заснять этот волнующий момент. Вода поднималась до тех пор, пока не дошла до настила на мостике и не перекатилась через крышку рубочного люка. К этому моменту уже возымел свое действие сжатый воздух, которым начали продувать балластные цистерны. Погружение прекратилось, и «Сидрэгон» неохотно начал снова всплывать на поверхность.

Поднявшись на мостик, я застал Брюера в очень бодром расположении духа.

— Я лишь чуть-чуть намочил ноги, сэр, — воскликнул он, — и надеюсь, что заснял очень интересную пленку.