Плавать с дельфинами

Она выбралась из ванны, оставив Ричарда похрапывать одного. Вытерлась полотенцем и забралась в кровать. Гортензия всегда знала, что все однажды кончится именно так. Тем не менее переносить разрыв было тяжело. И все же последний акт трагедии состоялся. Он теперь исчезнет из ее жизни. Зато войдет в жизнь другой женщины и там теперь станет откалывать номера. Гортензия знала, что будет скучать без его теплоты, юмора и особенно без его энергии, энтузиазма. Но вот без чего она обойдется очень легко, так это без того Ричарда, который так и остался ребенком. «Няня Гортензия уходит от мальчика Ричарда», — сказала она сама себе и перевернулась на другой бок. Хватит, пора кончать изображать из себя няньку.

Много позже она услышала, как Ричард, расплескивая воду, выбрался из остывшей ванны и попытался забраться к ней в кровать.

— Отвали, Ричард. Уже поздно, а я устала.

— Но я замерз, Гортензия.

— Полотенце на кухне. Вытрись и проваливай отсюда. Всего хорошего.

— Чертовы бабы, — пробормотал он, — никогда не поймешь, чего они хотят.

Он оделся и вышел из квартиры.

«Как грубо с ее стороны было так орать на меня после славного обеда и сеанса любви. Гортензия всегда была непредсказуема. Не то что Пандора».

Он устроился поудобнее на сиденье «ягуара» и подумал, что не следовало сегодня уделять столько внимания Гортензии. Но ведь это было в последний раз. «Точно, в последний раз», — торжественно пообещал Ричард солнцу, которое только что показалось из-за горизонта. Больше подошла бы луна, потому что в литературе клятвы при луне гораздо весомее. Ричард вздохнул. Сегодня он закончит статью, сдаст ее в печать, а завтра отправится в путь вместе со своей возлюбленной.

Глава тридцать девятая

Мариан обняла Пандору.

— Я приехала в аэропорт проводить вас, — сказала она. Мариан упаковала вещи хозяйки в шесть чемоданов от «Луи Вуиттона», шляпную картонку и саквояж для косметики.

Пандора пристально разглядывала свое изображение в зеркале.

— Знаешь, Мариан… я еще даже не развелась с Маркусом, а уже согласилась выйти за Ричарда.

— Это ваши проблемы, мисси. Вы всем сразу говорите «да». А надо бы попытаться хоть иногда отказывать.

Пандора рассмеялась, чувствуя, что смех ее поднимается откуда-то из глубины живота. Так она не смеялась уже многие годы. Мариан тоже улыбнулась. Ей приятно было вновь услышать жизнь в голосе Пандоры.

— С Ричардом мне весело, Мариан. Он очень забавный и полон энтузиазма.

— Но в нем же нет ничего хорошего.

— Ну, знаешь, ты это говоришь обо всех мужчинах.

— И при этом я права. — Губы Мариан вытянулись в тонкую мрачную полоску.

— После того, что я пережила с Маркусом, это меня не особенно волнует. Мой адвокат уже готовит соглашение о расторжении брака. Похоже, у меня появится много собственных денег. Так что я смогу провести некоторое время с Ричардом. Если повезет, в третьем браке я поймаю удачу. В первый раз я просто была дурочкой. Во второй — еще глупее. Но третий брак уж точно будет навсегда. Должен быть, Мариан. Потому что жизнь начинает меня путать. Я смотрю в зеркало и замечаю морщины вокруг глаз, появляющийся жирок на бедрах. Скоро и лицо мое станет походить на старый кожаный мешок. Я начинаю бояться старости.

Мариан покачала головой.

— Вам пора, — сказала она. — Машина ждет.

Пандора посмотрела сквозь окно в морозных разводах на знакомый уже силуэт автомобиля, который увезет ее из прошлой неудавшейся жизни. Она искренне надеялась на то, что жизнь с Ричардом будет иной. Маркус, считала Пандора, был черной тучей в ее жизни, тучей, которая как-то умудрилась пролезть в ее душу и повиснуть там таинственной пеленой. Маркус действовал путем продолжительных сеансов обвораживания, методами последовательного соблазнения. Ричард, напротив, все делал стремительно, как метеор: как неожиданный взрыв какого-то вещества, что находится в другой части Вселенной. Общаясь с ним, Пандора как бы надевала очки объемного видения, что выдают в кино в стереозалах, и они вдвоем могли сидеть в этом кинотеатре, держась за руки, и есть сладкий попкорн, наблюдая за тем, как остальной мир ведет свое тяжкое существование.

Машина остановилась у дверей аэропорта. Ричард ждал рядом с носильщиком, готовым принять вещи Пандоры.

— Моя Венера! — воскликнул он, обхватывая ее своими по-обезьяньи длинными руками. Он поднял ее и кружил так долго, что ей чуть не стало плохо. — Я не спал всю ночь, боясь, что вы вдруг передумаете. Но вы приехали!

Люди вокруг останавливались и смотрели на них. Громкий, с британским выговором голос Ричарда буквально летал над аэропортом.

— Пойдем, дорогая. С билетами все в порядке.

Мариан, наблюдавшая за происходящим со стороны, улыбалась. Ричард начинал ей нравиться. Она обняла его, прощаясь.

— Заботьтесь о ней хорошенько или вам придется иметь дело со мной.

— Обязательно, я обязательно буду о ней заботиться. — Ричард в свою очередь сжал Мариан в объятиях.

— Пока, дорогая мисси. — Мариан прижалась к Пандоре, слезы блеснули в ее глазах.