Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2016

Твой замок

Одиночество – прекрасный замок, взятый как будто из немецких
Сказок или повестей времен Германского союза,
Когда настоящие рыцарские замки уже пришли в упадок,
И обрести одиночество делалось все труднее, – то одиночество,

Которое так необходимо тому, чьи мысли, чувства нуждаются
В просторе – то ли потому, что не обладают иммунитетом,
Достаточным, чтобы ужиться в соседстве с мыслями и чувствами
Других людей, то ли потому, что в них – избыток силы.

Когда находишь одиночество, находишь все – и разом становишься
Владельцем обширнейшего края, безлюдного, как небо
Или дно морское, – ты сразу делаешься королем без поданных
(Что означает – могущественнейшим из королей).

Какая радость-знать, что утром твои мысли никого не встретят, –
Никто их не окликнет, не остановит, не смутит вопросом,
Не спутает их детскую игру. Тогда и сон быстрее гонишь, и не
клянешь погоду, и напеваешь что-то на прогулках.

Король молчания

Так непросто быть откровенным даже наедине с собой.
Казалось бы, нет никаких препятствий, и можешь говорить свободно,
Не стесняясь, а все же что-то связывает твой язык
И делает медлительными мысли.

Здесь слишком хорошо, чтобы о чем-то думать.
Здесь слишком много зелени, чтобы укрываться в зелени стихов.

Король без подданных – король молчания.

Мне это нравится. Я не жалею, что забрел сюда и принял власть.
Пусть листья говорят.

Петра Калугина Невидимому другу

Родилась в Норильске, по образованию филолог. Живет в Москве. Автор поэтических сборников «Твой город» (2004), «Круги на полях» (2012), «Изобретение радуги» (2016) и ряда литературных публикаций: в журналах «Нева», «Новая Юность», «Октябрь», «Русский переплёт», «Подлинник» и др.

* * *

по осени-реке
сплавляюсь на байдарке
от пышных пламеней
до скудных икебан,
мелькают мимо дни,
иные – как подарки,
и сразу за спиной
впадают в океан.

впадают в водопад,
в белесую пучину,
и длятся навсегда
сквозь радужную взвесь,
люби меня, люби,
как женщину – мужчина.

ведь это мы и есть,
ведь это мы и есть.

Вишневое

А село зовется – Вишневое.
Вишня тут с кулак, ломает ветки.
В ближнем продуктовом, через поле,
Булки есть и мятные конфетки,

Чипсы и корейская морковка…
Время тут, как водится, застыло.
Дунет ветер – унесет обновку,
Подтолкнув по-школьному в затылок:

Мол, в свою тетрадь! не отвлекайся!
Не лети вперед велосипеда!
Памяти вьюнковые девайсы
Прорастают из любого лета

В это. Обживают внутривенно,
Скручиваясь в клейкие спирали.
Будь же навсегда благословенно
Всё, что мы с тобой не выбирали;

Что однажды выбрали не глядя,
Словно бы детьми играли в жмурки,
Там, где ветерок ласкает пряди
Оскоря[3] в тенистом переулке.