Читаем Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2019 полностью

Кочевник не купил ничего, а заплатил хорошие деньги,металлические деньги на красном шнуре,не взял себе ни вещей, ни новых желаний.И едет.В конце эпохи остаётся всячина: озёрная соль,вкус верблюжьего молока. В степиничего невозможно скопить, и об этом не размышляют.Бесполезен ум, разместившийся в циферблате часов.

Шуточник

Писатель Джнин садится за работуписать пролегомены культа боду.Быть может, он взлетит,увидит свет над ульем Петрограда,какая надобна ему награда,и от судьбы какой ещё кредит?Счастливый сон нарушит разве кто-то,прыгучий как подбрюшье анекдота,уставит свой глазок.«Вотще жевал ты вечности вощину,не суйся, Джнин, в чужую боговщину».И вздёрнет носик-помазок.Оставим Джнина, примемся за Джненко.Сегодня его любит уроженкашироколиственных широт.Пожалуй, позабудешь о страничке,когда мелькнёт случайно в электричкекрасивый рот.Страница требует своей словесной платы.«Поэт что Аквилон» – твердят апофегматы.Пристроченный к бумаге ветр.Озёра в скалах, беглеца под елью,предпостный бал и Фомину неделючередованьем охраняет метр.

Предположение

Почему мне так хочется твоей любви?Чтобы ты сидела в купе и читала,например, Горация в английском переводе,так проще. А я принёс бы тебе поесть.Или размышляли, что любовь нам вовсе ни к чему.Прекрасная тема для влюблённых,идущих не спеша где-нибудь по Сивцеву Вражку.Можно попробовать и не двигаться,просто вбирать друг друга глазами, когда четыре ладонисогревают спины, щёки и животы.Твоей любви – чтобы исследоватьсвою способность не вспоминать. Есть и много других причин.Мы смогли бы их все перебрать, разглядеть,пока они ещё не утратили формы, выпуклостей, углублений —от ветра.

«Жили светом дня былого…»

Жили светом дня былого,детским взглядом на Христа.Так опорами моста —свет, и взгляд, и ласка слова.Очищением без местижить хотели; храбрецаволя – умягчать сердца.Просто шли и были вместе.

«Круглый стол»

В редакции журнала «Плавучий мост» появилась мысль собрать за круглым столом четырех замечательных и совершенно разных поэтов. Мы попросили их высказать свои мысли как о внешней стороне литературной деятельности – литпроцессе, так и о чем-то внутреннем, сокровенном, очень личном – рождении стихов. Предлагаем вниманию читателей эту беседу-размышление. Четыре голоса современной поэзии. Так уж случилось, что состав КС получился чисто мужским, а география практически ограничена Москвой.

Ведущая: Ольга Афиногенова (Москва)

Участники «Круглого стола»:

Андрей Коровин (Подольск)

Илья Семененко-Басин (Москва)

Герман Власов (Москва)

Дмитрий Мельников (Москва)

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное