Плавучий мост. Журнал поэзии. №4/2016

Все кончится. Мы встанем в полшестого,
Погасим свет и выйдем в ворота.
Возьмем мы только шара золотого
С холодного и мокрого куста.

В ненастный год от Рождества Христова
Мы в этом доме спали на полу.
О смерти приказание готово.
О Господи! Последнюю стрелу
Ты вынул из колчана золотого.

С корзинкой яблок, в ватнике военном
Старуху-жизнь мы встретим на пути.
Горит в лесу свеча по убиенным.
Ни жизнь прожить, ни поле перейти.

На станции, читая расписанье,
Ты скажешь: – Совесть, кажется, чиста. —
Подписано о смерти приказанье.
О вспомните родимые места!

1980

«Над озером сгустившаяся мгла…»

Над озером сгустившаяся мгла
И полночь бьет в свои колокола.
– Ты кто такой? – Не помнящий родства. —
И негодует вещая листва.
Два всадника отсюда смотрят в даль,
Он – приподняв забрало, и вуаль —
Она. И заалеют купола,
И полдень бьет в свои колокола.
И день, единоборствующий с тьмой,
День памяти! И смелый ангел мой
Хохочет: – Гибель эта стоит свеч! —
И честь, и слава, и двуручный меч.
Пусть гаснет день – бывает свет иной.
То молнией, то полною луной
Могильные осветятся кресты.
И затрепещут вещие листы.

1984

«Пусти. В нас ни мужского нет, ни женского…»

Пусти. В нас ни мужского нет, ни женского.
Мы время, в нас часы заведены.
В свой бальный плащ, больную тень Нижинского,
Как будто в крылья мы облачены.

В краю ветров, июнем холодеющих,
Где моря вздох у горя на краю,
В саду дроздов, от яблок молодеющих,
Мы погубили молодость свою.

Как было жить с такой душой играющей
Сквозь эту жуть – не море, не листва,
А просто шут, от горя умирающий
С кругу родных, не помнящих родства.

Но в страны тех, у нас жестоко отнятых —
Что ж память их? – но вспомнить пробил час! —
Плывет на парусах, высоко поднятых,
Небесный свод, печально ждущий нас.

1985

К Музе

Вернись ко мне – я стану жить тобою
Одною, на других не глядя дам.
Уж ни запою и ни мордобою
Отныне предпочтенья не отдам.

Вокруг безумцы, будто я в больнице,
Не то убийцы, будто я в тюрьме.
Тебя одну, прелестная юница,
Одну тебя имею на уме.

(Плутовка не дается, не берется,
Она смеется, слушая вранье.
Она не Гретхен – так она упрется,
Что даже дьявол плюнет на нее.)

Другие льнут – да ведь они рябые!
Мне ненавистен их наряд простой.
А у тебя надкрылья голубые,
Победоносный усик золотой!

1985

«Гаральд, тебе целые земли малы…»