Плеяды (СИ)

В столь поздний час в аптеке было пусто. Филип нетерпеливо постукивал пальцами по прилавку в ожидании фармацевта, которая отправилась искать нужные мужчине лекарства в подсобку. За большим окном была видна длинная улица, состоящая в основном из частных жилых домов, обступающих со всех сторон дешевенький мотель, в вывеске которого не хватало двух первых букв. В одном из номеров, пыльном, со старой мебелью и давно нестираными занавесками на окнах, Блейка ждали жена и дочь. Уставшие, растерянные и непонимающие, с чего вдруг Филип заставил их прямо с утра собирать вещи, чтобы уехать из родного дома неизвестно куда.

Если бы только мужчина сам знал, зачем он делает все это. Почему ему приснилось что-то невероятное, настолько ужасное, что даже сейчас, спустя целый день, он до сих пор, закрывая глаза, видит те кровавые картинки. Почему он чувствует, что это был не просто сон, и почему с момента пробуждения его не покидает тревога. Даже увидев свою дочь, живую и невредимую, улыбающуюся ему своей самой милой улыбкой, Филип не мог отделаться от мысли, что кто-то - из сна или нет - попытается ее у него отобрать. Как и ставшую вдруг нормальной жизнь.

Блейк прекрасно помнил, кем он стал в том мире, что делал и даже о чем думал. Жалел ли он сейчас обо всем, что было? Нет, пожалуй. Сейчас его куда больше волновали тот утренний звонок с неизвестного номера, который повторялся еще несколько раз в течение дня, и плохое самочувствие дочери. Они только и успели, что покинуть пределы родного города, а потом у Пенни поднялась температура, и девочка принялась капризничать. Жена Филипа уговорила мужа остановиться где-нибудь на время, и вот так они оказались в том дешевом мотеле в округе Клейтон.

Оставив семью в номере мотеля, предварительно попросив их никому не открывать и ни с кем не разговаривать, Блейк направился в аптеку, раздумывая заодно, что делать дальше. Завтра утром можно будет вновь двинуться в путь, да только вот куда ехать-то? И стоило ли вообще уезжать? Как оказалось, очень даже стоило. Едва только Филип вернулся из аптеки с пакетом всяческих лекарств от простуды, которые сунула ему добродушная женщина-фармацевт, Эмили, жена Блейка, сказала, что оставленный им на тумбочке мобильный звонил несколько раз.

- Все в порядке? – спросила женщина, замечая, каким хмурым стало лицо Филипа, когда он взял телефона в руки и посмотрел на экран. Мужчина в ответ кивнул и поспешил выйти на улицу. Среди пропущенных вызовов вновь мелькал тот неизвестный номер, названивающий с самого утра, и номер соседа. С Томасом – одиноким холостяком сорока лет – у Филипа были хорошие отношения, а потому тот поспешил сообщить Блейку о странном человеке, ошивавшимся не так давно возле его дома.

- Дерганный весь, по лицу видно, что уголовник, - описывал незваного гостя Томас. – Буквально минут двадцать назад ушел, спрашивал тут про тебя, вынюхивал что-то. Ну, я не будь дураком, сказал, что вы с семьей собрались на озеро за город. Потом в магазин ушел, злой был. Видимо, очень жаждал встретиться с тобой. Не знаю, во что ты снова влез, Филип, но ты правильно сделал, что решил уехать.

- Спасибо, - поблагодарил наблюдательного соседа Филип. Отключив телефон, он стал мысленно перебирать всех, кто мог знать его адрес – глупо, конечно, было на полном серьезе предполагать, что тот сон про конец света был не сном, и теперь те люди, которых мужчина убил, решили явиться за местью, но что ему еще оставалось?

Подозрительный тип, возможно, уголовник. Цезарь? С виду, вроде, на преступника не похож. Кто-то из Вудбери? Ну, там людей было навалом, за всеми уследить просто невозможно. Сам Граймс вдруг объявился? Так он коп, наверняка был бы в форме да на полицейской машине. И явился бы пораньше, а не на ночь глядя, хотя тут еще можно поспорить. Милтон? Это вообще смешно. Диксон? Мэрл или его брат? Первый вариант, разумеется. Мэрл вполне мог заявиться к Блейку, чтобы поквитаться за все, что было. Значит, бегство все-таки было верным вариантом.

Правда, приходилось выкручиваться и врать Эмили, говоря, что у него проблемы на работе. Женщина никогда не засыпала мужа вопросами, считая, что он сам расскажет ей все, что сочтет нужным, и Блейку было не так и трудно объяснить ей в этот раз, что на его «работе» снова случилось кое-что серьезное. Вообще, назвать выбивание долгов работой можно было с натяжкой. Порой Филипу приходилось делать такие вещи, о которых просто невозможно было говорить вслух. Но за это он получал хорошие деньги, а потому не спешил меня род деятельности.