Плеяды – созвездие надежды

Позже, когда Тайлан и Абулхаир уже стали неразлучными друзьями, Матэ раздумчиво произнес однажды:

— Конь у тебя справлен, сынок, одежда справлена, друг есть. Чего недостает джигиту, а?

— Отец, где же мы возьмем на калым девять голов скота трех видов да сорок коней?! — изумился парень.

— Не зря существует поговорка, не зря! - глаза Матэ заблестели лукаво и добродушно. — «Сын для отца — пять лет загадка, отец же для сына — всю жизнь». Ты, я вижу, недостаточно ценишь своего отца! Не до конца во мне разобрался! — Матэ покачал с улыбкой головой. — Если твой отец — Матэ, а друг — Абулхаир, зачем тебе калым? Садись на коня, пригласи с собой в дорогу Абулхаира и останавливайся у любого дома, достойного принять султана. Дальше все увидишь сам!

— В чей бы аул поехать, отец, как по-вашему?

— Свой почет, имя отца, честь друга бросать у порога худого дома не следует! Ты рос и жил как единственный сын одинокого старика. Пусть аул твоего тестя будет многолюдным. Зачем гнать коня далеко? Поезжай на Боролдай, в аул Жомарта! — ответил Матэ.

Он назвал известный своим богатством аул Жомарта — как тут было Тайлану не потерять дар речи. Но если отец велит — делать нечего! Тайлан пригласил Абулхаира, и они вдвоем отправились к Жомарту.

Аул находился на пути к знаменитым базарам Сайрама, но бай не знал, куда девать ему скот — столько его было!..

Он радушно принял гостей из Младшего жуза: один из них — тюре, а другой — сын Матэ, батыр! Не дав джигитам ступить на землю, аулчане сняли их прямо с коней, поставили им белую юрту. День гостили юноши, два гостили. На третий день, когда они через слугу дали понять, что собираются уезжать, к ним пожаловал Жомарт.

— Вы особенно почетные гости. Обычно у таких гостей о цели приезда спрашивают в момент приезда, а не в момент отъезда. Однако, догадываясь о вашей цели, я не стал вызнавать ее сразу, хотел, чтобы вы погостили спокойно и без стеснения… — Жомарт помолчал немножко, вскинул голову и осведомился: — Итак, когда Матэке намерен забрать свою сноху?

Так появилась в ауле Патшаим. Жомарт выполнил их пожелание, даже не дав им вымолвить слова. Друзья вернулись к Матэ; они еще не знали, какая именно из дочерей Жомарта станет хозяйкой в бедной юрте Матэ и Тайлана...

И вот теперь нет здесь Патшаим. Где, где же она? Тайлан ходил взад и вперед, кружил около родного пепелища, около разрушенного своего очага. Он наткнулся на черепок от блюда, когда-то его держала в своих руках Патшаим! Целыми остались кизяк, его недавно собирала Патшаим, окрашенные хной три альчика, ими играл сын, да, видно, здесь и бросил. «Вот и все, что осталось от вчерашней, такой счастливой, похожей на сказку жизни моего друга!» — чуть не плакал Абулхаир.

Тайлан как подкошенный опустился на колени. Он ударил кулаками по куче пепла. Точно горе, которое Тайлан держал в себе, а теперь выпустил, серый пепел поднялся фонтаном и запорошил ему лицо. Невесомый этот серый след вчерашней мирной, сегодняшней поруганной жизни прилип к Тайлану. «Где же ты пропадал, почему не сохранил дом свой, почему не уберег очаг свой?» — беззвучно взывал он к батыру.

Мороз побежал по спине Абулхаира, Это он виноват, что оторвал верного друга от семьи, не отпускал от себя так долго. Как горько раскаивался он теперь в этом!..

Впервые в жизни Абулхаиру открылась истина - простая и сложная, как сама жизнь. Любой человек по-настоящему счастлив только у родного очага, в те короткие часы и дни, что проводит он в отчем доме. Любой джигит, если он даже способен горы для людей своротить, если сделал в этом мире много добрых дел, оставил доброе имя, добрую память о себе, если совершил подвиги во имя страны своей, народа своего - все равно счастлив лишь около родного очага, рядом со своими любимыми и близкими. Около них, рядом с ними оценивает он все содеянное или свершенное им в жизни. «Я не дал своему лучшему, единственному другу насладиться простыми человеческими радостями. В поход ли отправлялся, на дальнюю охоту, в долгий путь ли — всегда через гонца вызывал я Тайлана. И он всегда являлся по первому же моему зову. Оставлял тепло очага, наслаждение и нежность, которые дарила ему красавица Патшаим, любовь отца,

лепет ребенка, горячие ручонки, обнимающие его шею... О аллах, прости меня!» — чуть не зарыдал Абулхаир.

Не вытерев лицо от пепла, Тайлан направился, пошатываясь, к полю. Подошел к лопате, которая была воткнута на самом краешке поля. Постоял, прижав к груди черепок лопаты, и вдруг вздрогнул: неподалеку лежали чьи то тела. Подбежал ближе и увидел: валяются пять джунгар с рассеченными затылками, над ними кружатся зеленые мухи. Один мертвой хваткой вцепился в ногу отца! Матэ лежал, уткнувшись лицом в землю. Джунгары убили старика, вонзив ему между лопатками копье. Кетмень валялся чуть в сторонке. Старый батыр защищался до последнего. Земля вокруг вся была взрыхлена. Джунгары приняли смерть от его кетменя.