Плеяды – созвездие надежды

— Коли бы мы не жалели крови, то эта битва давно бы кончилась... Однако пораскиньте мозгами. До самого сердца земель, захваченных джунгарами, мы пока не дошли. Что пользы в том, что разгромим врага здесь, если мы при этом обескровим войско? Все мужчины, способные воевать, находятся здесь. Ну, потеряем большую часть войска тут, а кто будет сражаться дальше?

— И что же ты предлагаешь нам? — нетерпеливо, с вызовом перебил его Барак.

Будто не заметив его дерзости, Абулхаир не стал вступать в спор с Бараком. Поглядел молча на темневшие на севере горы и вздохнул:

— Каждый из укрепившихся в горах джунгар погибнет, унеся с собой три-четыре наших воина. Неужто ты считаешь, что нас впятеро больше, чем джунгар? К тому же враг научился на собственных ошибках, стал умнее, хитрее. Джунгары всегда умели воевать упершись спинами в горы, укрывшись в ложбинах и оврагах. Они родились в горах, выросли среди камней, потому и воевать здесь им сподручнее. Мы же побеждали джунгар только на равнинах.

— Не ты ли сам отдал эти укрытия и расщелины джунгарам? — перебил его Барак.

— Отдал, правильно! Нарочно отдал.

— Если так, чего же нам спорить?! Теперь, может, нарочно отдать джунгарским лучникам казахских мужчин, которых ты якобы бережешь как зеницу ока! То-то они обрадуются таким мишеням! Или еще проще, можешь спалить всех нас под солнцем! Мы в твоей воле! Только грех за все это будет на тебе! И не морочь нам больше голову!

В глазах Абулхаира мгновенно вспыхнули и погасли злые искорки. Военачальники начали потихоньку перешептываться, а Барак вскочил с места, вышел из юрты и громко высморкался.

Абулхаиру доставило удовольствие, что Барак потерял над собой контроль. Он помолчал, а потом вполголоса заговорил:

— Если я что-то понимаю в этой жизни, так это то, что у казахов нет секретов, которые были бы неизвестны джунгарам. У джунгар же имеется много секретов, неизвестных казахам... Если мы по давней нашей привычке помчимся сломя голову на врага, то противник одолеет нас непременно... Давайте попытаемся обмануть джунгар, запутать их. Сейчас они спят себе спокойно, довольные, что завтра-послезавтра проткнут всех нас до одного своими стрелами, когда мы нападем на них.

— Верно, так оно и будет! — не вытерпел и подал реплику Самеке.

— Верно-то оно верно... Только... есть ли у нас с вами нужда в этой горе, а?

— Ага, так стало быть... — зашептали батыры, начиная догадываться, куда клонит Абулхаир.

— Стало быть... мы выведем их на открытую равнину! — досказал свою мысль Абулхаир.

— Что же мы кричать им будем: «Давайте выходите!» Так они нас и послушаются! — вздернул нос Барак.

Как ни в чем не бывало Абулхаир ответил:

— А мы выманим их хитростью.

Наступила мертвая тишина. Убедившись, что ему удалось заинтересовать батыров, Абулхаир стал разъяснять им свой план:

— Как только созвездие Плеяды склонится к горизонту, мы отсюда снимемся. Пусть на рассвете враги обнаружат нашу стоянку пустой, а горизонт в пыли, поднятой нашими задними рядами.

Батыры не сводили с Абулхаира недоверчивых взглядов, но лица их уже просветлели, они начали понимать замысел Абулхаира.

— Ну и что? Что тогда?

— Тогда... Не останутся же джунгары охранять в горах дух предков. Они двинутся в путь.

— Э-э-а! — махнул рукой Абулмамбет. — Скажут: «Бог с ними, с казахами», — и отправятся восвояси. Мы же вернемся домой, ковыряя в носах пальцами.

— Я думаю, ты вышел из возраста, когда ковыряют в носу? — поддел его Абулхаир.

— Что, джунгарам жить, что ли, надоело, чтобы гнаться за отступающими казахами? Вернутся к себе. А вот что мы скажем, как мы объясним своим, что ни с чем вернулись?

— Скажем, что разгромили врага.

— Разве не ты сам заявил, что надо уносить отсюда ноги! — воскликнул Самеке.

Барак и Абулмамбет ехидно улыбнулись: то ли над Абулхаиром потешались, то ли над Самеке.

— Унесем ноги, чтобы победить — не быть побежденными! Уйдем сюда, отступим с одной-единственной целью — чтобы уничтожить врага. Зарубите себе на носу, запомните: этой ночью мы не побежим, этой ночью мы начнем новый поход на врага.

— А как же быть с врагом, засевшим на той горе?

— А зачем нам с ними что-то делать? Пусть сидят там, пусть смотрят, как мы среди бела дня, на их глазах, разгромим джунгарские аулы на берегах Или! Нам этого только и надо!

И тут все заговорили разом:

— Конечно, не останутся... Погонятся за нами, погонится как псы!

— Пусть гоняются! Выведем их на простор, где нет гор, остановимся, развернемся и снова — в бой.

— Да-а-а, мы знали, что врага можно бить, догоняя его! Теперь узнали, что можно бить его и отступая! Да-а, поистине много в мире удивительного! — перекрыл шум гулкий бас Букенбая.

Повеселевшие джигиты ответили ему дружным смехом. Напряженными и насупленными оставались лишь четыре-пять султанов. «Будут схватки с врагами, но будут схватки и между своими!» — невольно притихли люди.