Плеяды – созвездие надежды

«Да, царь не по доброте душевной, не по незлобивости прощал контайджи и его разбойникам. Шуршиты -как муравьи, их не счесть! Недаром в народе их так и прозвали — «муравьи!» Шуршитов больше, чем даже урусов. Поэтому в интересах царя и России, чтобы шуршиты не смогли одолеть джунгар. Он, не исключено, и ученых уступил джунгарам с какой-то целью... Зачем царю щелкать по лбу отчаянных джунгар, когда они являются лучшим щитом, надежным препятствием на пути шуршитов?.. Но зачем в таком случае гонцы тобольского правителя снуют так часто в аул Кайыпа? Так, так.,. Чтобы повернуть назад шуршитов, царю нужны безудержные джунгары. Чтобы сдерживать джунгар, которые не могут жить спокойно, не пуская в ход копья, ему выгодно под рукой иметь казахов. Мы по сорок раз в день получаем тумаки, они так и сыплются на нас со всех сторон. Мы тоже оскаливаемся, показываем зубы... Выходит, царю выгоднее, чтобы три народа - шуршиты, джунгары и казахи -враждовали, грызлись между собой. Белый царь не станет вмешиваться, удерживать всех нас от схваток и вражды... Если каждый из этих народов обратится к нему за помощью и поддержкой, он не обидит никого, всем надает пустых обещаний, выпроводит с миром... Русские гонцы и гости зачастили к Кайыпу не из-за молодой, душистой баранины и жирных курдюков. Нет, они хотят все знать, обо всем ведать, чтобы проводить в жизнь замыслы царя».

Люди Абулхаира доносили ему, что Кайьп безмерно радовался, когда к нему приезжали русские из Тобольска. Надеялся, глупец, что русские отвалят ему войско для походов против контайджи. Но как ни просил Кайып русских, они не спешили давать ему войско, и Тобольские правители, оказывается, себе на уме, плуты прожженные. О чем ни попросишь, что ни скажешь, на все согласно кивают головами. Совсем как бухарские мошенники-купцы. Однако толку от их кивков и обещаний пока никакого, - не без злорадства думал Абулхаир. - И тем не менее Кайып радуется: важно, чтобы другие видели, что синие русские повозки распрягаются у его орды. Свита и аулчане Кайыпа бахвалятся перед всеми: «Куда бухарской бязи до русской!.. Русскую легко принять за шелк! Так и ласкает, так и нежит тело!..»

Будучи до мелочей осведомленным о том, что происходило в ауле Кайыпа, сам Абулхаир притих, затаился в ожидании. Он разгадал цели русского царя, и это хорошо, это важно. Однако теперь для него еще важнее предугадать, в какую сторону склонится в скором будущем его собственный народ. Он изменчив, как весенний день. И готов молиться утром - аллаху, в обед - Тенгри, вечером - Христу. Зачем же ему, Абулхаиру, до времени открывать такому народу свой тайный замысел?..

Постепенно события начали принимать новый оборот. Тобольские чины принимали посланцев Кайыпа по-прежнему благосклонно, но вот казанские воротилы - с холодком. Настал день, когда русские правители Казани так и заявили: «Мы протянем вам руку помощи, если вы примите подданство русского царя! Если нет, то держитесь отсюда подальше, вы нам не нужны!..»

Кайып взбесился. Аул его сразу же опустел, русские больше не наведывались туда. Люди Кайыпа, еще вчера чувствовавшие себя вольготно на базарах тобольской земли, через день принимавшие у себя урусов и их зеленоглазого тонкоголосого толмача, готовы были кусать локти от досады и обиды. Крепко они обиделись! И по извечной привычке своих предков они начали нападать на своих обидчиков, начали задерживать и грабить русские караваны.

Абулхаир счел уместным последовать примеру Кайыпа. Никогда не получал Абулхаир даров от царских посланцев а теперь решил вспомнить науку древних мудрецов: «Дашь - возьму из рук, не дашь - отберу силой!»

Ему был нужен союзник: один не многого достигнешь. Его союзником в этой ситуации мог быть лишь один человек - Кайып. Он оскорблен и обижен, живет в треволнениях и одиночестве: знает, что во всех улусах только о нем и злословят, злорадствуют по поводу того, что русские забыли к нему дорожку. Только в одном улусе, улусе Абулхаира, помалкивают, будто воды в рот набрали. Расчет Абулхаира был точен и беспроигрышен: если сейчас кто и поддержит его, так это Кайьш. Он единственный, терпящий насмешки от других улусов. Кайыпу, как воздух, необходим союз с Абулхаиром, ибо этот союз поможет ему залатать изодранный в клочья авторитет.

Абулхаир не стал обнаруживать излишней торопливости. После очередного набега своих джигитов на русский караван, едущий к каракалпакам, послал в аул Кайыпа человека, чтобы тот прощупал почву, прислушался к разговорам, пронюхал, чем там дышат. Кайып не мог не заметить этого человека, он тоже к нему пригляделся. И в свою очередь, как конь с натянутыми поводьями, начал наблюдать за аулом Абулхаира.

По прошествии подобающего приличиям времени Абулхаир оседлал коня, прихватил с собой уважаемых людей улуса и взял путь к аулу Кайыпа.