Плейбой

Когда она проходит мимо и выходит из дверей, я не пытаюсь скрыть от Хантера или кого-либо еще, что направляюсь следом.

— Садись в пикап. Я отвезу тебя.

Она продолжает уходить, не произнося ни единого слова.

— Эддисон, — произношу я. — Поздно. Вопреки тому, что ты, возможно, думаешь, по кампусу все еще бродят плохие люди. Я не могу позволить тебе идти в такое позднее время. Я не Томпсон. Кстати, извини, что прервал свидание.

Эддисон не замедляет шаг, и я иду за ней, осторожно держась на расстоянии, чтобы не дышать ей в спину.

— Ты не оставляешь выбора, не отвечая, детка.

Она продолжает ускорять шаг, отходя от меня, и я, не задумываясь, хватаю ее за талию и подхватываю на плечо.

— Кэм! — визжит Эддисон, колотя меня по спине маленькими кулачками. — Проклятье, ты, мудак!

— Женщина, бей сколько хочешь, но ты не пойдешь одна ночью. Даже через мой труп, — я слегка шлепаю ее по заднице. — Не заставляй наказывать тебя за непослушание. О, погоди, тебе это, наверное, очень понравилось бы.

— Я взрослая женщина. У меня есть ребенок. Я в состоянии пройти пару минут в темноте! — рычит она. — Отпусти. Меня.

— Если так хочешь идти, ладно. Но я буду идти с тобой, — говорю я, останавливаясь и сжимая ее ноги, желая, чтобы рука могла скользнуть выше по бедру. Я жаждал ее с тех пор, как впервые попробовал. — Договорились?

Эддисон молчит пару секунд, слышно только злое, затрудненное дыхание.

— Ладно, — наконец отвечает она. — Как хочешь.

Постепенно я опускаю ее, позволяя телу соскользнуть вниз по моему, пока Эддисон не становится на ноги.

— Ты сегодня очень красивая, — произношу я. — Ты всегда красивая.

— Заткнись, — ворчит она, отворачиваясь. — Моя малышка не ведет себя так же, как ты только что. А это уже о чем-то, да говорит, ведь ей всего три.

Сунув руки в карманы, я направляюсь следом.

— Продолжай злиться, детка. Твоя попа так горячо покачивается. Я не против.

Подняв руку над плечом, она показывает средний палец.

— Мы можем это сделать прямо сейчас, если хочешь, — говорю я, и в голосе звучит ирония, пропитанная жаждой. — Ты знаешь, что хочешь этого. Нуждаешься.

Она игнорирует меня, продолжая идти.

— Скажи, Эддисон. Почему я не могу пригласить тебя на ужин? Я не понимаю, — не то чтобы я спрашивал, но она всегда давала понять, что между нами только секс. Ничего больше.

Она не отвечает, и я вынужден раздражать ее еще больше.

— Ты влюблена в Томпсона?

Внезапно она разворачивается и подходит ко мне, тыкая пальцем в грудь.

— Заткнись! Заткнись! Заткнись, черт возьми! Нет, я не влюблена в Хантера Томпсона. Мы что, в восьмом классе? — она хмурится. — Он пригласил меня, а мне было нечего делать. Айла спит дома, и я подумала, что, наверное, стоит просто попытаться пообщаться с другими студентами, — она смотрит на меня снизу вверх. — Очевидно, это была ошибка. Но даже будь я в него влюблена, это не было бы твоим чертовым делом!

Когда Эддисон собирается повернуться, я хватаю ее за запястье и притягиваю к себе.

— Что тебя больше бесит, красотка? То, что думаешь, что я такой же, как твой бесполезный бывший, или то, что не можешь перестать думать обо мне?

— Иди к черту. Ты ничего не знаешь о моем бывшем. И я точно не думаю о тебе, — говорит она сквозь стиснутые зубы, и в голосе слышится отчаяние, которое только усиливает жажду.

— О, но ты ведь думаешь. Представляешь, как садишься на мой член, ощущаешь, как это хорошо. Мечтаешь открыть этот прекрасный ротик, а потом воображаешь, как сидишь у меня на лице, в то время как мой язык пробуждает в тебе невообразимые ощущения, — я бережно хватаю ее за подбородок, палец нежно скользит по нижней губе. — Не пытайся меня обмануть, детка. Мы оба знаем правду.

— Нет, — шепчет она, произнося это слово с трудом, затягивая длинный, сотрясающий вдох, стараясь выглядеть невозмутимой, как будто вовсе не ощущает, как сильно это возбуждает.

Она ужасная актриса.

— Почему ты не можешь просто оставить меня в покое? — шепчет она, и в голосе слышится растерянность.

— Потому что тоже думаю обо всех этих вещах, дорогая, — отвечаю я, на лице расплывается самодовольная усмешка. — Постоянно, черт возьми.

Я наклоняюсь ближе, намекая, что мог бы поцеловать ее. Но как только ее веки смыкаются, и Эддисон начинает немного поддаваться, отпускаю подбородок.

Обходя ее, я засовываю руки в карманы. Это единственный способ удержаться от того, чтобы не прикоснуться к ней.

— Давай, нам еще немного идти.

Я не привык к тому, что девушки ведут себя так, словно играют в прятки. Обычно я — тот, кто им нужен. Но только не в случае с Эддисон ЛаКонте. Она хочет, чтобы я оставил ее в покое.

К несчастью для Эдди… Я никогда не был тем, кто поддается приказам.

Эддисон

Проклятое сердце бьется в бешеном ритме, когда Кэм касается моего лица.

Проклятье колени дрожат, когда его пальцы сжимают подбородок.