Плейбой

В старшей школе вся наша жизнь с Тессой вращалась только вокруг кросса и легкой атлетики. Для Тессы это по-прежнему актуально, но я не участвую в соревнованиях уже много лет. Честно говоря, сейчас бегаю просто так, для удовольствия. Даже если это означает толкать коляску и останавливаться каждые десять минут, чтобы поднять что-нибудь, что уронила Айла или открыть упаковку крекеров.

— Не значит, что я не скучаю по своей беговой подруге, — говорит Тесса, надув губы.

— Мама… мама… моя беговая подруга, тетя Тесс, — говорит Айла между заглатыванием макарон с сыром. — Мы бегаем быстро. Правда, мама?

— Правда, моя девочка, — я глажу ее по волосам. — Ну, по сравнению с тетей Тесс мы, наверное, как черепахи, но нам весело.

— Я видела тебя на беговой дорожке пару раз, когда ходила в спортзал. Ты чертовски быстрая.

— Тетя Тесс сказала плохое слово! Кинь монетку в банку! — восклицает Айла, отрываясь от еды.

— Банку? — Тесса смотрит на меня с недоумением. — О какой банке она говорит?

— Банка для плохих слов, — отвечает Айла с такой интонацией, что кажется, будто заполняет всю комнату. — Плати.

Тесса копается в сумке и кладет две монеты на стол.

— Я решила заплатить заранее, — говорит она безэмоционально. — Вы строгая, мисс Айла.

— Кому-то же надо, — отвечает она, звуча гораздо старше своих трех лет.

Она крепче сжимает плюшевого волка, которого держит в руке.

Мы с Тессой пытаемся сохранить серьезные лица, но это трудно. Клянусь, я никогда не знаю, что вылетит из уст ребенка.

Сейчас ограничен круг тем для разговора, поскольку я не хочу говорить при Айле ничего, что могло бы ее смутить. И хотя вижу, как Тесса хочет спросить, слышала ли я что-нибудь от Кэма, она понимает, что сейчас не время. Поэтому мы проводим остаток обеда, рисуя с Айлой, прежде чем заказать огромный чизкейк с мороженым на всех.

И за весь обед я вспоминала о Кэме всего двадцать раз.

Глава 13

Эддисон

Погруженная в учебу, я стараюсь записаться на как можно больше занятий, чтобы закончить раньше срока, и вот уже незаметно пролетает осенний семестр. И прежде, чем успеваю оглянуться, наступает Рождество. Если в детстве я думала, что люблю Рождество, то будучи мамой, понимаешь, что ничего лучше и быть не может. Мы пьем горячий шоколад, смотрим рождественские фильмы, притворяясь, что за окном идет снег, как в Нью-Гэмпшире. Мы с Айлой и мамой делаем множество милых поделок и упаковываем их, чтобы отправить бабушке с дедушкой. Это волшебно, и я бы желала остановить эти мгновения, удержать их. Потому что прежде чем это пойму, они ускользнут.

Я качаю Айлу в кресле, хотя она уже как минимум двадцать минут спит. Чем старше она становится, тем реже засыпает на руках. Когда же подобное происходит, я хочу впитать все эти моменты.

Мама садится на диван, накрывает ноги одеялом и поворачивается ко мне.

— Эдди?

Я бросаю на нее недоумевающий взгляд:

— Да?

— Мы с твоим папой хотим кое-что обсудить. Хорошо?

Мой отец полностью погружен в телевизор, сидя в кресле-реклайнере¹⁷.

— Верно, Баррен? У нас есть вопрос к ней, — когда папа не отвечает, ее тон меняется. — Баррен! — резко говорит мама.

— Чт… да? В чем дело, дорогая?

— Я говорила Эдди, что у нас есть к ней разговор. Ты же в курсе, о чем мы говорили?

Его глаза сужаются, как будто он пытается вспомнить, о чем, черт возьми, она говорит. Он тупо смотрит на нее несколько мгновений, прежде чем, наконец, доходит.

— О, да. Сейчас вспомнил.

— Что это за разговор, о котором вы переговариваетесь между собой и не говорите мне? Вы разводитесь? У вас будет ребенок? Что происходит?

Мама откашливается.

— С 7 января по вечер 10-го мы хотели бы взять Айлу в Нью-Гэмпшир на сюрприз-вечеринку в честь пятидесятилетия тети Кэти.

Моя улыбка меркнет.

— Занятия начинаются с девятого. Мы не можем уехать. Я пропущу первый день.

— Нет, дорогая. Ты не сможешь поехать, — мягко говорит отец. — Айла сможет… если ты позволишь.

— Это три дня. Мы никогда не проводили столько времени вдали друг от друга. Не говоря уже о трех ночах.

Моя мама смотрит на меня сочувствующим взглядом.

— Малышка, чего ты так боишься? Она будет с нами. И если боишься, что Пеллеттьеры ее увидят, не беспокойся. Мы не поедем в Трескотт, только в Кэннон, поселимся в хорошем мотеле прямо возле дома Кэти. Через дорогу есть небольшой детский музей, а также детский бассейн, предназначенный только для малышей, — она склоняет голову, слегка улыбаясь. — Ей будет очень весело, детка. Обещаю.

Я знаю, ей было бы весело. Айле три с половиной года, так что, конечно, ей понравится. Но она даже ни разу не была в музее. Мне нужно самой все это пройти. Если я этого не сделаю, она заметит и подумает, что я не хочу создавать воспоминания.

Словно читая мысли, мама берет меня за руку.