Плейбой

— Эдди, с тех пор как родила этого прекрасного ребенка, ты почти не находила времени для себя. Помимо учебы, ты все время здесь. С ней. Это может стать хорошим перерывом и для тебя. Я знаю, у тебя есть занятия, но в остальное время могла бы пообщаться с Тессой. Или сходить по магазинам, или на пробежку. Черт возьми, может, даже на вечеринку…

— Нет. Она этого делать не будет, — ворчит в кресле отец. — Еще чего.

Мама закатывает глаза.

— Господи, Баррен. Ей девятнадцать лет, ради всего святого.

— Это не значит, что ей нужно ходить на вечеринки. Они небезопасны, — бормочет он в ответ, прежде чем посмотреть на меня. — Но кроме этой ерунды с вечеринками, я действительно думаю, что ты заслуживаешь перерыва. И мы заслуживаем того, чтобы маленькая внучка отправилась в мини-отпуск, а ты перестала над нами витать.

— Грубиян, — бормочу я. — А что если она не захочет ехать? — я смотрю на ее спящее личико, проводя рукой по волосам. — Вдруг захочет остаться со мной?

— Я полагаю, мы узнаем об этом, когда ты с ней поговоришь, верно? — говорит мама, глядя на моего маленького ангелочка. — Если тебе действительно неудобно, мы ее не возьмем. Она твоя дочь, и я не хочу быть навязчивой или властной.

— А как насчет тренировок, пап? — спрашиваю я в замешательстве. — Ты же сейчас в самом разгаре сезона.

— Я поговорил с другими тренерами, и они согласились покрыть эти тренировки за меня, — говорит он, и я, честно говоря, не могу поверить своим ушам. Мой отец никогда не пропускал хоккей. — Для твоей мамы важно поехать, поэтому и для меня тоже.

Она такая, моя мама. Заботливая и милая, и всегда отдает гораздо больше, чем получает. Она — воплощение святости.

Отец встает со стула и гладит нас обеих по головам.

— Спокойной ночи, дамы, — он наклоняется и целует маму в волосы. — Люблю тебя.

— Спокойной ночи, пап. Люблю тебя, — я улыбаюсь, глядя, как мама поднимает на него взгляд и тоже желает спокойной ночи.

Они так сильно любят друг друга, что это почти раздражает. Но в то же время очень мило. Как только он уходит, мы на несколько минут усаживаемся в тихой гостиной. Рождественская елка освещает лицо Айлы, создавая самый потрясающий эффект, когда она тихонько посапывает у меня на груди.

— Мам? — шепчу я, поглаживая щеку дочери.

Чувствую, как съеживаюсь оттого, что сейчас начну распускать нюни.

— Да, детка?

— Причина, по которой я никогда не хочу с ней расставаться или чтобы ты брала ее без меня, в том, что… я боюсь, что она почувствует, что оба ее родителя не справляются. Что никому из нас не интересно быть рядом, — мои глаза наполняются слезами. — Я не хочу, чтобы она чувствовала, что недостаточно хороша. Вот и все, — всхлипываю я. — Знаю, это странно. И я беспокоюсь, что буду ей нужна. Она будет нуждаться во мне, а меня не окажется рядом.

Некоторое время она молчит, а затем вздыхает.

— Знаешь, когда ты была маленькой, это было непросто, — с ее губ слетает тихий смешок. — Совсем не любила спать. Я не знала, что, черт возьми, делать или как успокоить тебя, когда были колики. Но даже несмотря на это, я месяцами отказывалась от помощи. Хотела все делать сама, — она замолкает. — Ну, кроме твоего папы. Ему я позволяла помогать. Но бабушкам? Пфф… отталкивала их прочь.

— Правда? — удивленно спрашиваю я.

— Да, — кивает она. — Пока однажды ночью не начался отит. Ты не могла спать, поэтому и мы тоже. А бабушка ЛаКонте? Ну, после того как поговорила с папой по телефону и услышала, как ты плачешь на заднем плане, появилась у нас на пороге. Я пыталась сказать, что со мной все в порядке, что она должна идти домой. Но вместо этого она села рядом со мной на кухне и спросила, не позволю ли я ей помочь. Она объяснила, что не только я заслуживаю перерыва, но и то, что лишаю ее драгоценного времени с тобой, — она улыбается и вздыхает. — Я легла спать и проспала шесть часов. И угадай что. Когда вышла из своей спальни… с тобой было все в порядке. А твоя бабушка? Она была самой счастливой, какую я когда-либо видела, пела тебе и качала. И тогда я поняла, что быть мамой — это тяжело. Быть родителем — это тяжело. И иногда можно позволить себе отпустить ситуацию. И именно поэтому с того дня твой отец и я решили время от времени отдыхать. Потому что отдых не делает тебя плохим родителем. Он делает тебя человеком.

— Ты присматриваешь за ней, пока меня нет на занятиях, — по моей щеке катится слеза. — Ты очень сильно помогаешь.

Конечно, я прошла половину обучения онлайн. Это одна из тех вещей, что мне нравится в Бруксе. График учебы гибкий, что очень удобно для сумасшедшего графика мамы. Но во время двух пар, которые я должна посещать в университете, опекунами Айлы становятся родители. Они никогда не уклоняются от этой задачи.