Я вздохнула, забралась под одеяло и подсунула под голову подушку. Когда Джейсон вернется, скажу ему, что хочу снова попробовать спать в автобусе. Нельзя, ничего не меняя, ожидать другого результата.
Я задремала, как обычно бывает после жаропонижающего, когда просто погружаешься в какую-то черноту и не видишь никаких снов.
Когда я проснулась, рядом спал Джейсон, обняв меня за талию.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что происходит. В комнате темно, но сквозь щелки в шторах пробивается солнечный свет. Джейсон должен был вернуться только вечером: он уехал на интервью, потом у него саундчек.
Я приподнялась на локтях. Часы показывали полдень. Я проспала пять часов.
Джейсон зашевелился и открыл глаза.
— Привет! Ты проснулась. Как самочувствие?
— Так себе. А что ты здесь делаешь?
Он убрал у меня со лба волосы и поцеловал.
— Я все отменил.
—
— Не волнуйся, я не отменил концерт. Но день мы проведем здесь. Будешь лежать в постели и смотреть криминальные передачи. Зейн закажет нам ужин в лучшем ресторане Мемфиса, а через час к тебе придет врач.
У меня защемило сердце. Подбородок задрожал.
— Джейсон…
Он прижался ко мне лбом.
— Слоан, прости меня, я совсем о тебе не заботился. Но я исправлюсь.
— Ты не виноват, Джейсон, — шмыгнула я носом.
— Нет, виноват. — Он посмотрел мне в глаза. — Больше всего я хочу, чтобы ты была счастлива. Понимаешь? Я сделаю для этого
— Я
Но он мне не поверил. Это было видно по его глазам.
Через два часа пришел врач. Оказалось, что у меня бронхит и двусторонний отит. У Джейсона был такой вид, будто кто-то пнул его собаку. Наверное, он чувствовал себя виноватым из-за того, что не вызвал врача раньше, но
Врач прописал мне антибиотик, уколы витаминов, средство от кашля и ингаляцию. После ухода врача мы с Джейсоном легли в постель. Как же нам этого не хватало. Удивительно, но мы будто не виделись несколько месяцев, хотя почти все время проводили вместе. Мы уже забыли, как это — просто жить.
Мы лежали и болтали обо всем на свете, кроме Джексона
Словно в наших отношениях был кто-то третий. И он требовал нашего постоянного внимания. Вся жизнь превратилась в удовлетворение потребностей Джексона, и впервые за последние месяцы мы наконец-то нашли время для себя. Это здорово.
Может, в
Но, несмотря на то что гастроли высасывали из нас все соки, было в них и хорошее. За последние три месяца я полюбила Джейсона еще сильнее. Я восторгалась им всегда — еще до того, как узнала, кто он такой. Но теперь у меня были сотни причин, чтобы любить его больше.
Я узнала, что он добр и вежлив ко всем: от администраторов гостиниц до кассиров на автозаправочных станциях. Я узнала, что он раздает автографы до последнего человека, даже если очень сильно устал. Он был щедрым. Давал хорошие чаевые и заботился о своих ближних. Он постоянно помогал перетаскивать оборудование, хотя для этого имелись специальные люди. Я узнала, что у него всегда припасены запасные медиаторы, чтобы раздавать их детям, которые хотели получить автограф. А самое главное — я узнала, что он нежно любит меня. Мне казалось, что я — центр его притяжения. Где бы я ни находилась, Джейсон вращался вокруг меня. Его любовь — огромная честь и стоит любых трудностей, как бы тяжело ни было.
Мы лежали на одной подушке и смотрели друг на друга. Он поправил мне волосы, а я внимательно изучала его лицо. Я хотела запомнить все крапинки в его глазах, каждую линию.
— Знаешь, что я могу нарисовать тебя по памяти? — тихо спросила я. — Ты будто въелся в меня, Джейсон.
Он нежно улыбнулся.
— Слоан, я кое-что для тебя сделал.
— Что? — Я прикусила губу.
Он выдохнул.
— Можешь отказаться, если захочешь, но я много об этом думал и считаю, тебе надо согласиться.
— Я тоже кое о чем думала, — сказала я в свою очередь. — Мне кажется, нам надо еще раз попытаться спать в автобусе. Ты прав, так практичнее. А я когда-нибудь все равно привыкну…
— Я хочу, чтобы ты поехала в Или и провела несколько месяцев с моей семьей.
—
Джейсон сел и протянул руку.