Плейлист «Долго и счастливо»

Он определенно хотел меня рассмешить.

Адриан наклонил голову и посмотрел мне в глаза.

— Давай просто хорошо проведем время, — сказал он. — Позволь тебя угостить, и посмотрим, смогу ли я поднять тебе настроение. По рукам?

Он терпеливо ждал моего ответа. Я немного расслабилась. По крайней мере, теперь я не так сильно нервничала. Глаз сжалился надо мной и перестал чесаться. Я едва заметно улыбнулась.

— Хорошо.

— Дама — вперед, — Адриан кивнул на ступеньки.

Мы пошли.

— Знаешь, буду с тобой откровенен, — сказал он, придерживая передо мной дверь на лестничную клетку. — В жизни ты выглядишь куда лучше, чем на фотографии.

Я хмыкнула.

— Постой-ка, сейчас угадаю. «Коачелла»?

— Не совсем. — Он бежал за мной по ступенькам. — В шляпе.

Я толкнула входную дверь и, смеясь, вышла на тротуар.

Кристен и Джош ждали в машине неподалеку. Адриан обошел меня и открыл дверь. Я села, при этом он придержал меня за спину. Мне это не понравилось. Не люблю, когда меня трогает кто-то, кроме Джейсона.

Джейсон больше никогда ко мне не прикоснется.

Он был в Калифорнии, и мне казалось, я его чувствую. Он был повсюду, как солнечный свет у меня на лице. Я даже выглянула в окошко в надежде его увидеть.

Я медленно выдохнула и попыталась прогнать из головы все мысли о Джейсоне.

Не помогло.

Глава 43 Джейсон

♪ SOMEBODY ELSE | THE 1975

Мне не составило труда определить работы Слоан. Я просто искал картины, нарисованные с фотографической точностью.

В галерее их было три, и на всех — таблички «Продано» с красными точками. Я стоял и разглядывал их, изучая каждый дюйм, выискивая едва заметные мазки кистью.

Она касалась этих картин. Эти картины создали ее руки, ее глаза смотрели на эти холсты, эти сюжеты родились в ее красивой голове.

Меня переполняла гордость. Я глубоко вздохнул. Как же я скучал. Скучал каждую секунду.

Цоканье каблуков по деревянному полу заставило меня обернуться навстречу администратору галереи, элегантной седовласой женщине в очках и с красной помадой на губах.

— Наверное, вы тот джентльмен, что мне звонил?

Я оглянулся на картины.

— Да. Вы говорили, у вас есть картины Слоан Монро.

— Да, пойдемте в подсобку. Вы как раз вовремя. Их только что доставили. Ее картины у нас долго не задерживаются.

Сердце неистово колотилось. Я не мог оторвать глаз от стены.

— Она очень талантлива, — выдохнул я.

Надеюсь, Слоан воспользовалась моим подарком и купила себе кисти и краски. Я очень хотел быть частью ее успеха. Частью ее жизни.

Еще ничего не закончилось. Не закончится никогда. По крайней мере, для меня.

Я не видел ее девяносто четыре дня, и за это время от меня не осталось ничего, кроме шелухи. Мой мир потускнел. Поблек. И чем дальше, тем темнее он становился. Жизнь без нее лишила мою душу всяких эмоций.

Гастроли привели меня в Калифорнию. Я знал, как тяжело будет дышать тем же воздухом, что и она. Смотреть в то же небо. Но тяжело было везде, разве нет?

Я никому не сказал, куда пошел. Мне пришлось выходить через служебный вход у мусорных баков, в шляпе и темных очках, прячась от Зейн, словно зверь, сбегающий от смотрителя зоопарка. Они с Эрни не одобрили бы мой замысел. Но я должен был сходить в галерею.

Я говорил Эрни: если в первую неделю картину не купят, купи ее для меня — естественно, чтобы Слоан не знала. Но все раскупали. У нее талант. И не нужен ей никакой ангел-хранитель.

Все это время я тоже не сидел без дела. Не считая гастролей, я наконец-то начал писать. За три недели в Или, пока заживала рука, вышло шесть песен. Шесть хороших песен.

Потому что все они были про нее.

Но никто и никогда их не услышит. Если включить их в альбом, Слоан сразу же все поймет, а я не могу признаться ей в своей немощности. Эти песни только для меня.

Правда, теперь придется записывать полную попсятину — студия наняла специального человека, который сочиняет для них песни. А я не могу отказаться — настолько пал духом.

Цокающие каблучки повели меня в подсобку, и когда женщина принялась разворачивать холст, чтобы показать мне картину, я поднял руку в знак протеста.

— Не надо. Беру не глядя.

У меня не было лишнего времени, чтобы упаковывать все обратно. Каждая секунда, что я здесь находился, была игрой с огнем.

Слоан жила в лофте наверху. Эрни рассказывал. От него же я узнал, где можно увидеть ее работы. Я попросил Эрни присмотреть за ней, когда она вернется в Лос-Анджелес, и он прилежно выполнял мой наказ.

Эрни сказал, что она меня ненавидит. Даже моего имени слышать не хочет.

Все шло по плану. Она сожалела о том дне, когда меня встретила, — как я и хотел. Но мой успех стал для меня самым большим разочарованием.

Я оплатил покупку. Если повезет, мне удастся незаметно проскользнуть в свой номер, и Зейн даже не заметит моего отсутствия. Я взял картину и пошел к двери, но тут же замер.

В черной «хонде» у дверей галереи сидели Кристен и Джош.

Я успел юркнуть за статую.

Она появилась из ниоткуда, словно солнце, выглянувшее из-за туч. Выйди я на две секунды раньше, мы бы столкнулись на тротуаре.

Слоан.

Все замедлилось.