Племя

— Что ты делаешь? — возмутился Кирилл, да и Роза, мягко говоря, была удивлена.

— Оставьте меня здесь на время. Я хочу кое-что проверить, — монотонно прозвучал ответ.

Пожав плечами, Кирилл с Розой вышли, оставив дверь в гараж слегка приоткрытой, чтобы Шон не задохнулся в таком зловонном запахе.

— Нас вчера видели, — обратился Кирилл к Розе, — один рабочий засек, как мы волокли мутанта, теперь он пожаловался правительству.

— Да мы уже в курсе и с правительством уже успели переговорить.

— И как прошли «переговоры»?

— Как прошли, говоришь? — девушка ненадолго замолчала. — Думаю, для нас все вполне неплохо.

Спустя чуть больше получаса Шон показался возле гаражной двери, весь изможденный, но, вероятно, увлеченный своей работой.

— Идите пока домой, — слабо проговорил он, — у меня тут, как оказывается, очень много работы.

— Нет уж, — сразу же возразила Роза, — я знаю твое состояние и не собираюсь оставлять тебя одного.

Шон понял, что уговаривать ее бесполезно, потому настоял лишь на том, чтобы Кирилл пошел отдыхать, на что тот все же согласился.

Роза уселась на стул, нервно пытаясь нащупать свежий воздух среди тошнотворной вони. Родригес успел хорошенько потрепать тушу зверя, из-за чего та уже начала походить на фарш.

— Ты что-то сумел понять, не так ли? — заинтересовано спросила Роза.

— Да… Иди, посмотри сюда, не бойся.

Подойдя к телу, Роза с боязливым отвращением посмотрела на истерзанную грудь, заметив в ней что-то необычное. Конечно, девушка совсем не привыкла видеть внутренности, будь то человеческие или животные, но даже она прекрасно понимала, что подобные вещи для организма ненормальны. Чуть левее центра, там, где у простых людей расположен такой важный и романтизированный орган, как сердце, находилась темная опухоль больших размеров. Она покрывала большую часть грудной клетки, пульсировала, а исходящие из нее нити, подобно венам, сетью проходили через каждую конечность.

— Удивительно, правда? — восхитился Шон, заметив легкое недоумение в глаза девушки. Та плавно кивнула.

Опыты Шона длились еще несколько часов. Чего он только ни делал за это время, какими только приборами не тыкал в лицо и органы Драугра. Под конец, когда над городом уже поднималась желтая луна, Родригес ставил жирную точку над своими экспериментами. В его блокноте оказалась исписана каждая страница, и почти на каждой странице было неопровержимое доказательство для каждой построенной Шоном теории.

Крепко обхватив рукоять ножа ладонью, Шон проткнул густую черную опухоль, отрезал каждый исходящий из нее сосуд. Теперь жизнь точно покинула это тело. Пульсации прекратились, жало больше не регенерировалось. Для этого зверя наступил конец. Эти жалкие глаза закрылись навечно. Быть может, сейчас Шон спас чью-то душу, позволил ей наконец спокойно отойти в иной мир.

Из маленьких чашек поднимался, закручивался и исчезал в свете настольной лампы пар. Аромат светлого травяного чая вскружил голову, его терпкий вкус согревал, расслаблял и уносил куда-то вдаль, как морские волны. Три молодых исследователя собрались вокруг стола в хорошем настроении. Несмотря на все трудности, через которые им пришлось пройти, они все же достигли успеха. Они выиграли эту войну, в своей победе их уверенность была несравненно высокой.

Сделав несколько небольших глотков горячего чая, Шон начал свою речь, но слова его путались от невероятно расслабляющего напитка:

— В общем, подытожив все, вот что мы имеем: жало выступает в роли нервного центра, оттуда вирус управляет телом, поэтому при уничтожении жала Драугр падает, казалось бы, замертво, но лишь на несколько часов; опухоль в груди — это что-то вроде сердца, которое качает их аналог крови по организму, но мало того, именно здесь происходит важный процесс для жизни мутанта — здесь синтезируется вирус. Как я понял, кровь жертвы, которую мутант высасывает с помощью жала, попадает в опухоль, где каким-то образом помогает рождаться новым организмам. Вот чем обусловлено их бессмертие. Но это, пожалуй, еще не самое удивительное. С помощью одного из радиодатчиков я обнаружил поступающие к жалу сигналы на частотах, практически неуловимых для простого прибора. Значит, жало выступает еще и в роли некоего приемника.

— И что это может значить? — увлеченно спросил Кирилл.

— Возможно, мутант получает сигналы извне, которые и движут им. Я не знаю, как такое возможно, но… Кирилл, я хочу попросить тебя, чтобы ты сделал устройство, которое сможет распознать такие частоты и их источник.

— Конечно, я попробую.

— Но нам нужно поймать еще одного Драугра.

— Чего уж не сделаешь ради науки, — посмеялся Кирилл, подливая себе чаю.

Следующим днем, когда стемнело, команда вновь выбралась за пределы города. На удивление, никакой охраны не было, и сопротивление им никто не оказал. На этот раз заполучить мутанта оказалось гораздо проще. Он встретился им всего в паре сотен метров от стен города, совсем одинокий, да и гораздо слабее своих товарищей. Дойдя до гаража, зверя заперли в той же клетке.

— А что будем делать с этим? — спросил Кирилл, указывая на мертвого Драугра.