Племя вихреногих. Книга 2 (СИ)

Сказав это, Антон вдруг сам испугался. А вдруг и в самом деле так? И Ключ в самом деле подойдет как раз Йэрре, или даже этому Мэцеё, вождю Хорунов? Вот повеселимся тогда…

Он ошалело помотал головой. Нет, нет, так не может быть! Наверняка, настоящий владелец Ключа — какой-нибудь славный, мечтательный мальчишка, который очень хочет вернуться домой и вообще сделать всем хорошо. Сидит, небось, сейчас где-нибудь в Столице, смотрит на небо и не подозревает даже, что ему суждено изменить мир…

Вдруг Антону показалось, что он уже видел этого мальчишку, и он даже зажмурился, пытаясь вспомнить…

— Эй, что с тобой? — сразу же встревожился Андрей. — Мошка в глаз попала?

— Нет, — буркнул недовольно Антон. Мысль уже ускользнула — а ведь он, кажется, уже почти вспомнил!.. — Просто мне вдруг показалось…

— Что? — с искренним интересом спросил Серый.

— Что я владельца Ключа уже видел… раньше, — буркнул Антон.

— И где? — с не меньшим интересом спросил Андрей.

— В Столице.

— А пользы? Мы ж туда и идем. Вот если б он жил где-то в пещере, в северных горах…

— А ты в самом деле хотел бы, чтобы так оказалось? — тоже с интересом спросил Серый.

— Ты что, я дурак разве? — Андрей аж обиделся. — Мне и так до смерти надоело по лесам здешним шастать.

А я бы хотел, — вдруг с удивлением понял Антон. По здешним лесам шастать, конечно, невесело — но как-то не хочется мне идти в Столицу… Там наверняка будет скандал, разборки с этой "Аллой Сергеевной" — а мне не шибко-то охота в них участвовать. Только вот вариантов как-то нет. Не идти же в самом деле к Виксенам, доживать свой вообще-то бесконечный здесь век…

* * *

Наконец, наступил вечер. Нурны и Маахисы (точнее говоря, Йэрра и Файму, поправился Антон) заключили союз и отпраздновали это совместной охотой. Сейчас на лесной поляне горели костры, на которых жарились какие-то местные зверюги, похожие на кабанов. Вокруг них суетились девчонки. Маахисов, конечно, потому что девчонки Нурнов остались дома. Антон, поджав ноги, наблюдал за ними. Мужское дело — это завалить кабанчика, подумал он. Ну, ободрать. Ну, разделать. А дальше пусть девчонки с ним разбираются, мужчины устали… Но они ещё подключатся к работе. На этапе еды… Нельзя же допустить, чтобы девчонки толстели…

Он вздохнул, глядя на Ирису. Высокая, как все её соплеменницы, она была, к тому же, вся очень красива — плавные изгибы сильного тела, математически правильные, безупречно сочетавшиеся друг с другом — такое дерзкое живое совершенство. Маахисы позволяли своим волосам расти так, как им хочется, и лохматая масса густых волос девчонки в красивом беспорядке падала на плечи. Двигалась она энергично, но не резко: скользила в туманной сумеречной дымке, словно рыба в воде. И привычные мысли об Ирке почему-то помогали всё меньше и меньше…

* * *

— А-а-а! — Димка вскинулся и ошалело замахал руками и ногами, не понимая, где он и что с ним. Потом всё же опомнился и сел в гамаке.

Перед ним стоял Борька, зловеще ухмыляясь. Пятки у Димки всё ещё зудели — Борька коварно подкрался к нему во сне и начал щекотать их. Димке, естественно, тут же приснилось, как огромный крокодил схватил его за ноги и тянет на дно — и он закричал нечеловеческим голосом… Сейчас же в его сердце разгоралась жажда Страшной Мести.

Димка ловко дернул ногами, перекатываясь, спрыгнул на пол. Борька посмотрел на него слегка встревожено.

— Ну, держись, гад!.. — с гневным воплем Димка набросился на него. С минуту они возились на полу, пытаясь понять, кто сильнее. Потом Димка оказался на лопатках. Борька, часто дыша, смотрел на него, потом вдруг щелкнул по носу — не больно, но очень обидно. Димка сморщился от ощущения — и чихнул. Борька усмехнулся, победно мотнул головой, потом вдруг упруго вскочил и вышел из комнаты. Димка, обиженно потерев нос, последовал за ним.

Едва он вышел из дворца, влажный, жаркий воздух окутал его, словно одеялом. Солнце стояло уже довольно высоко, на площади никого не было. Судя по доносившимся из-за стены диким воплям, всё наличное население уже ломануло к озеру — купаться. При Хорунах это было строжайше запрещено — озеро, черт знает отчего, считалось "священным" и окунаться в него мог только Олаёец, верховный жрец Поющего Червя, да и то, лишь по большим праздникам. Димка, понятно, этот дурацкий запрет тут же отменил, тем более, что никаких ядовитых и разных прочих гадов к его удивлению в озере не было — Хоруны регулярно бросали в него какую-то особую траву, от которой им наступал каюк. Тем не менее, многие рабы всё равно боялись в нем купаться и Димке пришлось прямо приказывать им — слишком уж они все были чумазые. Зато теперь…

Мальчишка усмехнулся. Как известно, ёжик — птица упрямая, пока не пнешь — не полетит…

— Примем водные процедуры? — предложил Борька.

Димка важно кивнул.

— Пропускать просто грех. Как мудро учит нас товарищ Чехов, всё в человеке должно быть чисто и прекрасно: и ухи, и пятки, и мысли.

* * *