Племя вихреногих. Книга 2 (СИ)

— Хлеба хочется, — вдруг вздохнул Борька. — С сыровяленой колбаской. На худой конец горячей тушенки или хоть котлет. Мороженого. Простой малины, обычной.

— Березового сока с мякотью, — немедленно добавил Юрка.

Борька взглянул на него без насмешки.

— А что? Я бы литра три сейчас точно выдул. Без мякоти, конечно, — он всё же улыбнулся.

— Зажрался ты, братец, вот что я тебе скажу, — Димка пихнул друга под столом. — Скоро золотой трон себе потребуешь, словно Цезарь какой-то…

— А у вас так бывает? — с интересом спросил Асэт.

Димка смутился.

— Нуу, у меня товарищи весьма скромные. По крайней мере, на стол в пурпурной тоге не лезут и даже лавровый лист употребляют исключительно в суп.

— Я не трон, я домой к себе хочу, — неожиданно грустно сказал Борька. — Мне сегодня наша детская библиотека приснилась. Помните, в виде такой деревянной сказочной избушки с островерхой крышей, она сгорела потом? В первый раз я в ней где-то лет в пять был, а в последний — в одиннадцать. Казалось бы, давным-давно забыл нафиг — а теперь вот вдруг… Она стояла совсем далеко, на окраине города, у соснового леса, и туда надо было долго-долго топать с бабушкой. За книжками с картинками, потому что книжки с текстом мне были ещё малопонятны и сложны, — Борька вдруг слабо улыбнулся. — И вот, вдруг приснилась, и в таких подробностях, каких в реальности, наверное, не было… Вплоть до текстуры дерева на крыльце и запахов внутри. Пыльной пересохшей бумаги, клея, полыни с улицы… эх, где мои пять лет, — мальчишка вдруг вздохнул. — Столько всего тогда было — а теперь забылось и только во снах прорывается теперь…

Димка тоже вздохнул. Он тоже помнил эту самую библиотеку — из золотистых бревен, уже слегка потускневших, как выглядит любой деревянный новодел, на светлом оштукатуренном полуподвале с маленькими окошками. Это был, конечно, не домик, а два небольших пересекающихся корпуса, но не крестовидно, а ближе к одному концу…

— Я тоже там был, — сказал он. — Она стояла под ЛЭП, а вокруг было несколько высоченных сосен с кронами в виде флагов, какие на ветру растут, но только почему-то сразу в две стороны, под прямым углом, — мальчишка помотал головой. Он уже не был уверен, что такие подробности ему тоже не приснились. — А вокруг неё полынь росла и пахла…

— Да, она стояла как бы на просеке, — улыбнулся Борька. — Справа был густой сосновый лес, а слева дома. А между ними — ЛЭП до горизонта. Я помню, как стою у окна и смотрю туда, и мне очень хочется туда пойти… К горизонту, в смысле. А в библиотеке был сперва вестибюль с антресолями, на которые мне очень хотелось попасть, слева — кабинет директора или бухгалтерия — точно уже и не помню, там на столе стоял не то кассовый аппарат, не то арифмометр, прямо был зал с Взрослыми Книгами, то есть, с книгами для Больших Мальчиков, а слева — большая двусветная комната с детскими. Их я почти уже не помню, только то, что состояли они в основном из картинок, — мальчишка ещё раз вздохнул. — Самая любимая из них называлась "Мишка и друзья", но я совсем уже забыл, о чем она… Ещё была совершенно душераздирающая история о мальчике, который вдруг уменьшился в размере, в честь чего его зачем-то засунули в чашку чая и начали размешивать ложкой, — Борька хмыкнул. — Эту книжку я видел ещё раньше, года в три-четыре. Кажется, это была вообще первая книга, которая произвела на меня какое-то впечатление, и не сказать, что положительное — она меня напугала, как крутой роман про людоедов, — мальчишка помолчал. — А во сне я вдруг в эту библиотеку вернулся. Ведь прямо наяву всё было — и запахи, и ощущения от книг, которые держишь в руках, и летний теплый пыльный ветер… — он нахмурился и замолчал окончательно.

— Мне иногда снилось, что мы переезжаем в какие-то совсем странные квартиры — то в нише под скалой, то под мостом, — вздохнул Юрка. — Тоже в таком возрасте, лет в пять-семь. Помню, что после переезда я начинал всё осматривать — и очень обидно было просыпаться…

Димка улыбнулся.

— Мне сегодня снился громаднейший многоэтажный дом с террасами до потолка и со стенами на роликах. Стены можно было двигать и делать какую хочешь планировку. Хоть замуроваться нафиг от соседей и так сидеть в гордом одиночестве, — мальчишка закрыл глаза, пытаясь вспомнить сон… и вдруг вздрогнул. Не потолок вовсе там был, а свод, сваренный из огромных стальных блоков, и не дом, а пещера в скале. Даже не пещера. Убежище. Бункер. И сон, честно говоря, был не очень-то похож на СОН, слишком уж там всё было реальным. И он — почти уже взрослый парень, пионер! — откровенно боялся того, что мог там увидеть…

— Знаете, вечно юным быть, конечно, хорошо, но юноша, не достигающий в своем развитии права называться мужем, а девушка женщиной… Это печально, — вдруг сказал Асэт. — Зрелость обладает не меньшими преимуществами. И, что более важно, она естественна для правильного хода вещей.

Спорить с этим никто не стал. Завтрак закончился.

* * *