Племянница словаря. Писатели о писательстве

Со временем Гоголь все больше внимания уделял литературному творчеству: он начал публиковаться и заводил литературные знакомства. Позже годы «мучительного сидения по целым утрам» и «бестолковой работы» в министерствах не раз находили отражение в его героях – ревностном служащем Акакии Башмачкине из «Шинели» и мелком чиновнике Аксентии Поприщине из «Записок сумасшедшего».

* * *

Мать Гоголя безумно любила своего сына, считала его гениальным и приписывала ему весь технический прогресс: изобретение телеграфа, железных дорог и пр. И не было никакой возможности разубедить ее в этом.

* * *

Николай Гоголь очень любил миниатюрные книги – например, он законспектировал энциклопедию по математике при всей нелюбви к этой науке, так как размер книжицы составлял около 10 сантиметров в длину и 7 в ширину.

* * *

Гоголь любил подавать своим гостям напиток, в шутку прозванным им самим «гоголем-моголем» – в его состав входили козье молоко и ром.

* * *

Могильный камень, первоначально лежавший на могиле Гоголя, позднее был заменен на памятник с изображением фигуры писателя. История глыбы мрамора на этом не закончилась – в подсобных помещениях Новодевичьего кладбища ее отыскала вдова Михаила Булгакова, которая искала могильную плиту для своего мужа. Она выкупила надгробье, после чего оно было установлено на месте упокоения автора «Мастера и Маргариты».

* * *

Автор трех романов на «О» («Обломов», «Обрыв», «Обыкновенная история») Иван Гончаров – единственный классик русской литературы, совершивший кругосветное путешествие.

* * *

Василий Жуковский впервые женился в 58 лет, будучи девственником. А еще Жуковский сочинил слова гимна «Боже, Царя храни!» и придумал имя Светлана.

* * *

Все началось с того, что в 1844 году одного французского графа выслали из России за дуэль. После истории с Дантесом к иностранцам-дуэлянтам у нас стали относиться очень настороженно. Тем более, боль от потери Пушкина для русского общества была еще вполне свежа.

В общем, графу Анри Салиас-де-Турнемиру указали на дверь, и он отбыл в Париж. Причем отбыл с явным облегчением, поскольку в России снискал славу хлыща и неудачника.

Жену с тремя детьми оскандалившийся граф оставил в Москве – живи как хочешь. Впрочем Елизавета Салиас-де-Турнемир и сама не горела желанием покидать родину, отправляясь фактически в изгнание вслед за мужем, к которому не испытывала ничего, кроме презрения.

Ей было 29 лет. Отличный возраст для того, чтобы… открыть литературный салон!

В ее дом зачастили отечественные писатели и философы, вели утонченные беседы, обсуждали новые книги, читали рукописи, спорили друг с другом.

Хозяйка была прекрасно образована, поскольку в свое время ее учителями были профессора Московского университета, включая знаменитого историка Михаила Погодина. А русский ученый и философ, основатель журнала «Телескоп» Николай Надежин вообще был в свое время ее женихом.

В общем, салон блистал.

А спустя несколько лет Елизавета Салиас-де-Турнемир решила и сама стать писательницей. Не только ради славы, но и для того, чтобы элементарно заработать денег. Жить было особо не на что, практически единственным финансовым источником была помощь сестры.

Она под псевдонимом Евгения Тур отправила в «Современник» повесть «Ошибка», журнал ее напечатал. И… посыпались благосклонные отзывы критиков.

Александр Островский, на тот момент начинающий драматург, писал, что повесть эту обсуждала тогда вся читающая Москва. Свою заметку в журнале «Москвитянин», посвященную дебюту писательницы, он закончил следующим пассажем:

«В заключение поздравим публику с новым самобытным талантом и пожелаем г-же Тур всевозможных успехов на широком поле русской литературы, на которое она выступает с таким прочным дарованием и с таким прекрасным направлением».

Высокого мнения о новом имени в отечественной словесности поначалу был и Иван Тургенев.

Через полтора года публика познакомилась с новым творением Евгении Тур – романом «Племянница», после которого за писательницей закрепилась слава «русской Жорж Санд». Еще ее сравнивали с Шарлоттой Бронте, но про Жорж Санд все-таки говорили чаще.

«Племянница» тоже собрала немало комплиментов, но на горизонте уже начали показываться первые тучки. Тот же Тургенев после череды весьма лестных фраз жестко прошелся по недостаткам романа. В частности, упрекнул писательницу за длинноты и избыточность.

Третья книга Евгении Тур была разгромлена в пух и прах. Называлась она «Три поры жизни». И критики оказались к ней беспощадны. Особенно едким и суровым оказался Николай Чернышевский, но в отрицательном ключе высказались и другие – Некрасов, Добролюбов.