Племянница словаря. Писатели о писательстве

♦ стушеваться (Достоевский),

♦ бездарь (Северянин),

♦ изнеможденный (Хлебников).

♦ самолет (Давид Бурлюк).

* * *

Веселую и фривольную песенку «Мальбрук в поход собрался» сейчас в России знают немногие. Хотя в былые времена она была чрезвычайно популярна.

Творческие приключения и метаморфозы этого произведения чрезвычайно любопытны.

В оригинале это французская народная песня шутливого характера и тона. Исполняется в быстром темпе, в мажорном ключе. Состоит она из бесконечного числа четверостиший, где за первой строкой следует рефрен – «Mironton, mironton, mirontaine» (что-то, вроде «пам-пам-парам»). Причем, точное число четверостиший доподлинно неизвестно, как и невозможно собрать «полный» текст из бесконечных вариаций.

Песня появилась в 1709 году накануне сражения при Мальплаке (11 сентября 1709 года) – одной из ключевых битв в Войне за испанское наследство (1701–1714 годы). Поводом для нее стал ложный слух о смерти герцога Мальборо, главнокомандующего английскими восками, не раз бившего французов. Солдаты на свой лад называли его Мальбруком. Он был таким же героем шуток или анекдотов, как наши советские и современные политики.

После окончания войны песня потеряла актуальность и была забыта.

О ней снова вспомнили в конце XVIII века, когда композитор В. Мартин-и-Солер переработал ее своей оперы «Редкая вещь» (1786), где мотив песенки, явно записанный сочинителем на слух, приобрел новые черты. Опера имела огромный успех и была показана 78 раз.

А. Моцарт процитировал музыку Мартина-и-Солера в ансамбле «O quanto in sì bel giubilo» в финале «Дон Жуана» (1787), тем самым подняв новую волну популярности песни о Мальбруке.

Распространению «классического варианта» в немалой степени способствовала, сама того не желая, королева Мария-Антуанетта: песенку напевала, убаюкивая дофина, привезенная из глухой провинции кормилица. Вскоре колыбельную о Мальбруке пел весь двор, высший свет и даже буржуазные круги Франции. Затем она ушла в городской фольклор, разнеслась по всей Европе и стала необыкновенно популярной. Гете во время путешествия во Францию просто возненавидел герцога Мальборо, о «гибели» которого слышал едва ли не из каждого трактира.

Первые строки песни становились названиями модной одежды, головных уборов, супов. Появился костюм a la Malbrough, который носили при дворе и в городе: «сюртук цвета индиго с черными отворотами, черный жилет, белые панталоны, черные чулки, на башмаках – траурные черные пряжки».

Песню использовал Пьер Огюстен Бомарше в романсе Керубино в своей пьесе «Женитьба Фигаро».

B эпоху Наполеоновских войн, она получила новую жизнь среди французских солдат. И сам император, по свидетельствам современников, любил напевать ее, отправляясь в поход.

Бетховен воспользовался мотивом песенки для музыкальной характеристики французов в симфонической поэме «Победа Веллингтона, или Битва при Виттории» (1813).

Песня некоторое время пользовалась популярностью в России.

Впервые она была переведена на русский язык в 1792 году неизвестным автором и опубликована в альманахе «Русская эрата». Широкую известность приобрела во время Отечественной войны 1812 года. В солдатском обиходе слова песни были изменены, в тексте появились комические и непристойные подробности. Имя Мальбрука сохранилось, но под ним, разумеется, подразумевали Наполеона. В русском варианте полководец погибал не в сражении, а от страха «смертию поносной».

Пародию на песню о Мальбруке сочинил А. С. Пушкин с группой приятелей.

Песня упоминается в «Мертвых душах» Н. В. Гоголя, когда Ноздрев развлекает гостей шарманкой, «не без приятности играющей „Мальбрук в поход поехал“».

В очерке Дмитрия Григоровича «Петербургские шарманщики» (1843) упоминаются «ученые собаки, прыгающие на задних лапах под музыку знаменитой поездки Мальбрука в поход…».

Песня стала частью довольно знаменитой сатирической драмы фольклорного театра, основанной на одной из святочных игр. Драма так и называлась: «Маврух» (искаженный вариант имени Мальбрук).

В 1854 году литературный перевод песни сделал Николай Берг.

В сцене из романа Федора Михайловича Достоевского «Преступление и наказание», когда Катерина Ивановна отправляет детей петь на улицу, она говорит o высоком, по ее мнению, стиле Мальбрука: «это совершенно детская песенка и употребляется во всех аристократических домах, когда убаюкивают детей».

В начале ХХ века новый перевод песни (максимально близкий к наиболее распространенному оригиналу) сделал Николай Гумилев.