Плен – не подчинение

— Расскажу, когда будет необходимость, — ответил он. Разве не понимал, что сам и создавал это напряжение? Я была готова подстроиться под него, когда он был открытым и ласковым. Но когда появлялся хмурый Миша, мне хотелось и на себя накинуть защитный панцирь.

— Что тебе снилось? — спросил он.

— Расскажу, когда будет необходимость, — ответила его же словами и отставила пустую тарелку. Лайфу ответ явно не понравился. Он преградил мне путь, и я подумала, что сейчас начнутся неприятности, но канадец просто коснулся моего лица, чтобы приподнять подбородок. А я уже и не ждала поцелуя. Тем более, настолько легкого и нежного, что мужчине вовсе не свойственно. Лайфорд был каким угодно, но только не легким.

— Прости. Я задница, — признание и вовсе тронуло. Я засмеялась и покачала головой.

— Зато какая!

Направляясь к полкам с одеждой, я шлепнула его, и он тоже улыбнулся. Вот об этом я и говорила! Температура между нами могла поменяться за одну секунду, и она всегда зависела от него.

Канадец протянул мне штаны и свой самый плотный свитер. И когда я одела все это, дал еще один комплект такой же одежды.

— Еще?

— Там холодно. Мы проведем на улице больше двух часов.

Подумав, что он прав, я надела все в два слоя. Но на этом мужчина не успокоился. На мне уже были шерстяные носки, но Лайф заставил меня надеть еще одни, затем шапку и шарф, и поверх всего этого замотал меня в бабушкин шарф, как какую-то матрешку. Я чувствовала себе бабочкой в коконе, и смотрела на мужчину не очень приветливо, когда он застегивал на мне шубу.

— Я не смогу ходить, — заворчала я.

— Мы возьмем снегоход, — обрадовал Лайф. Действительно, обрадовал. — Но в прошлый раз после катания ты слегла на неделю. В этот раз я позабочусь, чтобы ты вернулась домой здоровой.

Сказал мистер Мороз, у которого из одежды были только спортивки и куртка на футболку.

— А кто позаботиться о тебе?

— Я родился в Канаде, помнишь? А ты горячая девочка.

Хмыкнув, я вложила ладонь в его руку, мы пошли на задний двор. Пришлось объезжать крутой склон, с которого я свалилась. Мы ехали довольно долго, маневрируя между густыми деревьями. Но в какой-то момент правая лыжня снегохода провалилась под снег, и мы с Лайфом свалились. Мне было даже немного смешно оттого, что я с трудом смогла перекатиться на сторону и выползти в своем дурацком экипированные матрешки. Но только до того момента, как я не увидела три стоящие рядом березы. Они были спилены на высоте моего роста. И они что-то мне напомнили. Воспоминания потекли ручьем.

— Рин? — позвал Лайф, заметив, что я застыла, так и не встав. Он вытащил меня из снега и сам посмотрел на обрезанные стволы. Подошел ближе, потрогал.

— Я точно видела их раньше, — указала на них пальцем и наклонила голову. — Вверх тормашками. Точно! Была ночь. И меня несли. Голова раскалывалась, как после похмелья. Я была…

В клубе. Я была в ночном клубе где-то… в Японии? Черт возьми! Там было очень много неонового света и азиатских девушек в разноцветных париках. Я пила коктейль и веселилась. Мне было хорошо, правда! Я даже танцевала. Но никто там не привлекал меня. Мужчины раздражали. Каждый раз, когда подкатывал очередной, я отшивала его. Но один меня впечатли. Он был европейцем, так же выделялся в толпе, как и я. И он угостил меня выпить. А следующим, что я помнила, как меня тащили на плече. Уже здесь, в России, в снежном царстве.

— Рин?

Лайф позвал меня, но не оборвал картинки, они нахлынули лавиной. А я остановила его жестом, продолжая прислушиваться к себе.

— Не могу вспомнить лицо. И имя не могу. — Я зло стиснула челюсти и хмыкнула. — Оно словно вот-вот здесь, но ускользает.

— Что он говорил или делал? Это помнишь?

Облизнув губы, я прошла мимо этих берез. Лайф молчаливо последовал за мной, но я спиной чувствовала его напряжение.

— Мне было холодно. На мне было клубное платье и туфли. Но мои ноги так и не коснулись снега. Я сказала, чтобы он поставил меня. Он опоил меня чем-то, так что я почти не чувствовала тела. Даже сжать кулак не смогла. И думалось плохо. Я увидела эти деревья, а потом…

Мне опять пришлось наклонить голову.

— Вон тот булыжник, а за ним пень.

Господи, я действительно начала вспоминать. Под толстым дубом был снежный бугор, и он все еще был здесь, даже стал больше после снегопада. Я шла, не оглядываясь, видя перед собой вспышки ближайшего прошлого. Снежные елки, торчащие ветки, рваная кора на дубе — я точно тогда пыталась запомнить все, что попадалось на глаза. Ведь это было совсем недавно. Месяц? Пару недель? Я пробыла здесь недолго. Вот только где? Один только снег и деревья вокруг. Но ведь есть люк, верно? Где-то рядом. Он бросил меня и крикнул:

— Мне не заплатили за то, чтобы быть с тобой нежным.

— ЧТО?

Лайф появился передо, и казался таким злым, что только покажи я пальцем на того ублюдка, и он бы без сомнений его убил. Но сейчас я думала не о Лайфе.

— Нет, он не тронул меня, — пробормотала отстраненно, вспоминая, как летела, и внизу меня кто-то поймал. Было больно. Я ударилась и почти сразу вырубилась. — Только доставил сюда. По чьему-то заказу.