Плен одиночества

— Когда именно? В этот раз или семь лет назад? — выговорила Рината. Она повернула голову к Игорю, но он продолжал сверлить взглядом дверь, за которой скрылись Алла и Николь.

— То есть, это правда?

— Смотря о чем ты подумал.

— Рината! — Он резко повернулся и пристально всмотрелся в глаза Рины.

— Что «Рината»?! — воскликнула она на выдохе. — Что ты хочешь спросить? Спрашивай, Игорь! Я отвечу тебе!

— Николь — моя дочь? — глядя на неё пристально, задал прямой вопрос Игорь.

— Да.

Игорь с шумом втянул в легкие воздух, отвернулся, схватился за голову и издал какой-то невразумительный звук, то ли рык, то ли стон, то ли выдох. Рината не имела понятия, как он отнесется ко всему. Да, черт! Она не имела понятия даже о том, что будет, если они всё-таки начнут ругаться. Ей надоело ругаться! Надоело вечно искать причины, оправдания для самих себя… Он обещал ей, что не отпустит. И пусть только попробует не сдержать это обещание.

— Поехали. — Игорь подошел к ней и, не глядя в глаза, схватил за руку. Потянул к выходу.

— Куда? — нахмурилась Рината, однако покорно пошла за ним.

— Домой, — сухо бросил он и, лишь мельком мазнув по ней взглядом, добавил: — Поговорим обо всём дома. Здесь — не лучшее место для этого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Рината ничего не ответила, лишь кивнула. Хватка его была крепкой, но при этом не причиняла ей боли. Наоборот…

На Рину Игорь старался не смотреть. Сам не знал, почему именно. Чувствовал её узкую тёплую руку и этого ему было достаточно. Это хоть как-то удерживало его в действительности. Адски хотелось курить. Вот и всё, чего ему хотелось в данный момент — вдохнуть едкий табачный дым, чтобы хоть как-то снять это скрутившееся в нём напряжение. Он даже не знал, о чём ещё спросить. Николь — его дочь. Дочь… Этот маленький носик, эти пухлые губки, эти глаза: всё это его. Семь чёртовых лет он наблюдал за тем, как растёт его ребёнок лишь по фотографиям в социальных сетях. От этих мыслей начинало ломить в висках. Он понял, что если продолжит думать в том же духе, голова у него взорвётся. Чуть сильнее сжал Ринину руку и тут же отпустил — как раз в тот момент, когда они подошли к машине Ринаты.

— Поедем на твоей, — сказал он и на немой вопрос Рины ответил: — Я не способен сейчас сесть за руль, Рината.

— Хорошо. — Она разблокировала дверцы «Рендж Ровера» и уселась на водительское кресло.

Игорь тоже забрался внутрь и устроился рядом на пассажирском. Через несколько секунд внедорожник медленно вывернул со стоянки и влился в общий поток машин. Сунув руку в карман, он вытащил пачку сигарет и, достав одну, прикурил. Сделал затяжку и, тут же опомнившись, опустил стекло. Глянул на Рину, затянулся ещё раз и выбросил сигарету в окно. Рината ничего не сказала — смотрела на дорогу и молчала, он же начинал мало-помалу приходить в себя. Вернее, не приходить, а просто соображать. Николь — его дочь…

— Почему? — спросил он, нарушая молчание. — Рината, почему?..

— Что почему?

— Почему ты мне не сказала!

— Потому что ты не хотел слушать. — Рина бросила на Игоря гневный взгляд. — Ты же сам всё решил, правда? — поджала губы. И снова посмотрела на дорогу. — Решил, что я сделала аборт, поверил этой дуре…

— Я поверил бумагам! — гаркнул Игорь, теряя самообладание. Он чувствовал, как пустота, образовавшаяся внутри в момент, когда до него дошел смысл сказанных Никой слов, начинает заполняться эмоциями. Капля за каплей, секунда за секундой. Эти эмоции переплетались, перехлёстывали друг друга, образовывали сплошной ком. Горечь, гнев, боль, обида, ненависть, радость… Он ощущал все разом. И не знал, как реагировать… Николь — его дочь. Рината не сделала аборт. У него есть ребенок. Девочка. Самая красивая на свете девочка. Дочь. И его дочери скоро семь… Почему? Почему всё так произошло? Почему он ни разу за эти годы не спросил Ринату, кто отец её ребёнка? Десятки «почему» бились в его голове. Почему Рината не рассказала ему о ней? Как так получилось… Документы, аборт…

— Ты поверил в то, во что хотел верить, — с горькой усмешкой отозвалась Рина. — Ты даже не усомнился, Игорь! Ни на одно мгновение не усомнился в том, что это может оказаться неправдой! — ещё один быстрый колючий взгляд. Рина с силой сжала руль и резко ударила по тормозам, останавливаясь на светофоре. Глубоко вздохнула и выдавила негромко: — Ты поверил в то, что я избавилась от ребенка. А потом поверил, что я спала с Ником в то время, когда я тебя-то с трудом подпустила ближе, чем кого бы то ни было. — Она повернулась к Игорю. — Ты правда верил в это, Игорь? Верил в то, что я прыгнула к Николасу в постель сразу же после аборта и была такой идиоткой, что тут же залетела снова?! — на глазах Ринаты выступили слезы, и она нервно засмеялась, качая головой. — Я делала много ошибок, но… Неужели ты считал меня такой тварью, что так легко поверил во всё, Игорь?

— А во что я должен был верить, Рината?! Скажи мне! — слова её вызывали у него раздражение, и он сам точно не знал, почему именно. Потерянное время… Как много потерянного времени!