Плен одиночества

Наскоро попрощавшись с мамой, Рина откинула голову на спинку кресла. Они ехали в темноте, только свет фар освещал дорогу, выдёргивал из мрака проезжающие мимо автомобили. Они зачем-то выехали из города. Потеряли драгоценное время. Наклонив голову, Рина посмотрела на Игоря из-под полуопущенных век. Он, казалось, четко знал, что делать. Был единственным, кто во всей этой ситуации мыслил здраво. Рината покривила уголки губ. Интересно, если бы он знал, что сейчас ищет не просто чужого ребенка, а собственную дочь, как бы он вел себя?

— Игорь, — позвала его Рина.

Он глянул на неё, кивнул и снова устремил взгляд на дорогу.

— А если бы… — во рту пересохло, а грудь будто сжало тисками. Она ступала на опасную почву. Но ей хотелось знать. Ей нужно было знать. Жизненно необходимо. — Если бы тогда не было никакого аборта… Если бы у нас с тобой родился сын или дочь. Ты был бы счастлив?

— Ринат…

— Просто ответь, — в глазах её стояли слезы. Рина моргнула, и соленые капли, оставляя дорожки, безвольно покатились по щекам.

Игорь долго молчал. Буравил взглядом дорогу и думал. Руки его крепко сжимали руль. Тишина стояла минуту, две… а может быть, все пять. И когда Рина решила, что он ничего не скажет, Игорь, всё так же не поворачивая к ней головы, тихо произнес:

— Да, я был бы счастлив, Рината. — Он замолчал на несколько мгновений. Видимое спокойствие давалось ему с трудом. — Возможно, не сразу. В то время я не думал о детях. Сложно сейчас говорить об этом… Честно скажу — твоя беременность в мои планы в то время не входила. Сама понимаешь. Если бы не Олимпиада…

— Понимаю, — шёпотом отозвалась Рината. Беременность и в её планы не входила. Олимпиада…

Игорь продолжил:

— Но я любил тебя. Я хотел быть с тобой. И может быть, не сразу, но я был бы счастлив, если бы ты родила того ребёнка. Это не значит, что по первой я бы не винил тебя… да и себя тоже, что мы так глупо упустили всё, чего добились за тот год, за всю свою жизнь. Но позже… Я был бы счастлив. — Он наконец повернулся, и Ринату едва не смыло волной невысказанной боли и глухой ярости, таящейся в его красивых глубоких глазах. — Я хотел бы, чтобы ты сохранила нашего ребенка. Моей любви хватило бы на вас обоих.

— Игорь, найди её, умоляю тебя, — слезы с новой силой покатились из её глаз.

Рината закрыла лицо руками, чтобы не дать ему увидеть свою слабость. Или спрятать свою слабость — потому что это было выше её сил — смотреть ему в глаза.

— Я найду, — сухо кивнул он и снова сконцентрировал внимание на дороге. — Обещаю.

До конечной остановки автобусов они больше не разговаривали. Стоило Игорю остановить машину, Рината выскочила на улицу и понеслась вперед, выискивая табличку с указанными матерью номерами рейсов. Рядком, один за другим, стояло три микроавтобуса, но ни один из водителей Николь, как выяснилось, не видел.

— Рината. — Игорь поймал её за руку, когда она начала кричать на одного из мужчин, обвиняя его в том, что он слепой и совсем не обращает внимания на людей, которых везет. — Рината, — Он привлек Рину к себе и прижал к груди. — Тш-ш-ш… — Её снова трясло, а из глаз, не переставая, текли слезы.

— Я никчемная мать, — простонала Рина, оседая в его руках. — Никчёмная, Игорь.

— А ну прекрати! — Игорь подвел её к одной из остановок и усадил на скамейку. — Хватит истязать себя!

— Может быть, она вообще не в ту сторону уехала. Или где-то в поселке спряталась, чтобы её искали… Или Серёжа неправду сказал…

Прижавшись к Игорю, Рината цеплялась пальцами за рукава его пиджака и пыталась найти хоть что-то, за что мозг мог бы ухватиться и снова начать работать. Но пока она ощущала лишь опустошение.

— Хватит реветь уже! — неожиданно Игорь грубо отстранил её и, встряхнув, заставил посмотреть на себя. — Перестань себя жалеть! Некогда истерики устраивать, Рина! Здесь нет Николь, в другом месте найдем, — уверенно заговорил он, хмуря брови. — Хватит, — уже не так сильно, но всё еще ощутимо вновь её встряхнул.

— Прости меня, — вдруг произнесла Рината, неотрывно смотря на него.

Она была бледная, растрепанная и какая-то сломленная. Николь — её опора. Её сила. То, что питает её сердце и заставляет дышать.

— Извините, — к ним приблизился мужчина. — Вы девочку ищете? Темненькую такую, с кудряшками, лет пяти-семи? — Как-то неуверенно сжимая в руках кепку, проговорил он.



— Да! — с истеричными нотками в голосе воскликнула Рината, вскакивая со скамьи.

— Я когда ходку делал предыдущую, девочка зашла. Я то решил, что она с женщиной едет, которая на той же остановке села, а когда та вышла, а девочка осталась, спросил, почему она одна едет. А та испугалась и, не доезжая конечной остановки, выскочила, — пряча взгляд, сообщил мужчина виновато.

— На какой остановке? — уточнил Игорь.

— Да перед конечной. Там парк еще. Вот она в сторону парка и сиганула.

У Игоря засосало под ложечкой. Шестилетняя малышка убежала в парк ночью. Посмотрел на Ринату. У той не то что вся краска с лица сошла — её будто бы побелкой испачкали.