Еще у него был каменный камин без декора, но над каминной полкой висела большая картина с изображением восьми гребцов в лодке, выполненная в стиле Норманна Роквелла26. Это была единственная картина или фотография, которую я заметила. Гостиная выглядела, словно удобная библиотека.
— Ладненько. Ты на месте. — Я услышала, как крикнула мне Мэй, прежде чем дверь в квартиру защелкнулась, закрываясь. Обернувшись, я обнаружила, что она ушла, оставив меня в одиночестве дома у Мартина.
В спину что-то кольнуло, и я вспомнила о тяжелом рюкзаке, который таскала последние несколько часов. Вздохнув, я положила спальный мешок на кресло и высвободилась от своего багажа, позволяя упасть ему на диван. Тогда я поняла, что мне нужно было облегчиться... в другом плане.
Я решила, что не стеснялась бы, вторгаясь в личное пространство Мартина, поскольку он меня пригласил, и отправилась на поиски ванной. За первой открытой мной дверью была очень аккуратная, очень большая спальня. Белые стены, в глубине комнаты кровать без изголовья и изножья. Небесно-голубое одеяло. Прикроватная тумбочка и комод искусственно состаренные — все тот же стиль шейкера. Если бы я не распознала мастерство работы по дереву, то предположила, что они были куплены на гаражной распродаже. Оба были абсолютно без украшений. Очевидно, это была гостевая спальня.
За следующей дверью оказался шкаф с простынями, одеялами, подушками и полотенцами или, как ранее я назвала их, чтобы поддразнить Мартина, постельное белье. Я проверила, была ли на его полотенцах монограмма. Была. Я ухмыльнулась.
За следующей дверью была ванная. Щелкнув выключателем, я вздохнула от удивления и восхищения. Ванная была классической и очень классной. Плитка была в черно-белую клетку, сбоку стоял умывальник-стойка, а ручки, казалось, были из антикварного фарфора.
Душ представлял собой кабинку со стеклянной дверью, а туалет выглядел одновременно старым и новым. Возможно, эта уборная была воссоздана в старинном стиле. Мне нужно было дернуть за цепочку, свисающую из керамической коробки, чтобы смыть, что, честно говоря, было интересно.
Пришлось бы постараться, чтобы удержаться от смыва унитаза без причины.
Но, как и спальня, он был совершенно лишен ненужных вещей. Единственными предметами в ванной, кроме светильников, были два белых полотенца, туалетная бумага, дозатор для мыла и пустая корзина для мусора.
Вернувшись обратно в гостиную, я решила написать ему сообщение, чтобы дать знать, что добралась.
Я поймала себя на том, что смеялась над его последним сообщением. Переписываться с Мартином было весело. Это заставило меня вспомнить наши разговоры во время весенних каникул, саркастические перебранки, поддразнивания. Сообщения напомнили мне о том, как легко и правильно это ощущалось между нами.
Мой телефон завибрировал, и мне пришлось моргнуть несколько раз, чтобы сфокусировать внимание на экране.
Мое сердце забилось сильнее от мысли, что я так скоро увидела бы его, и я сказала ему, черт побери, успокоиться.
Теперь мы были друзьями. Если я виделась бы с ним, мне пришлось бы научиться контролировать реакции своего тела. Мне было нужно научиться становиться равнодушной. Это означало больше никакой победной джиги и никакого колотящегося сердца.
Перетащив рюкзак с дивана в скудно обставленную комнату, обнаруженную до этого, я распаковалась. Пока я не повесила смокинг, в шкафу было пусто, что непривычно было увидеть, у кого были пустые шкафы? Проходя мимо, я поймала свое отражение в зеркале. Волосы были заплетены в две длинные толстые косички по обе стороны головы. На мне была огромная мужская футболка с концерта, мешковатые брюки-карго и конверсы. Этот наряд отлично подходил для путешествий, потому что был удобным, и мне было наплевать, если он испачкался бы.
Что, несомненно, было непривлекательно. Мне не понравилось, как я выглядела в нем.
Я решила переодеться в один из комплектов, купленных ранее: темные (женские) джинсы, приталенную, с длинными рукавами красно-белую рубашку в стиле регби с числом Авогадро на спине. Мне казалось это забавным.