Пленение (ЛП)

— Ага. — Его взгляд скользнул по мне, вероятно, подмечая мой сонный и помятый внешний вид.

Я решила здесь и сейчас: от того, как он смотрел на меня, я всегда ощущала бы себя неловко. Это была не его вина. Это все было из-за того, что он был Мартином: оттенок и насыщенность цвета его глаз вкупе с блеском и проницательностью взора, его тонкие черты лица, его высокий рост, изящные линии фигуры и движений — он не мог не быть причиной моего смущения так же, как и я не могла не реагировать на это.

Я приняла решение не бороться, а просто смириться с этим. Возможно, если я бы приняла то, как мое тело реагировало на него, не беря в расчет, что предпочитали мои разум и сердце, то смогла бы отвлечься от чувств до тех пор, пока они не стали бы обыденными.

— Ты не пошел на работу? — необдуманно спросила я все еще шепотом.

— Ага. Я встречаюсь с несколькими парнями в эллинге для лодок на Гудзоне, и мы попробуем проплыть несколько тысяч метров перед завтраком. Река пока еще не замерзла, так что у нас есть еще несколько недель. Почему ты говоришь шепотом?

Я прочистила горло, ухитрившись немного повысить голос, хотя он все еще был низким и огрубевшим со сна.

— Я не знаю. Я всегда так делаю ранним утром. Мои уши, вроде как, еще не готовы к шуму.

Его рот скривился в легкой улыбке. Он медленно прошел вперед, пока не оказался между мной и ванной. Мартин прислонился к стене коридора и посмотрел на меня.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. — Его голос был мягким, низким, урчащим и приятным. Опять же, я позволила чувствам нахлынуть на меня, находясь так близко к нему в темном маленьком пространстве и говоря с ним низким интимным тоном. Ускоренное сердцебиение, горящие щеки, полный волнения желудок. Нет смысла сопротивляться.

Я попыталась перевести разговор обратно к нему и его утренней рутине.

— Итак, ты все еще занимаешься греблей? Это круто.

Он кивнул, глядя мне прямо в глаза, но выглядел при этом сбитым столку, словно разрывался.

— Я мог бы... я имею в виду, я мог бы все отменить, если тебе нужна компания этим утром.

— Но если ты откажешься, как они смогут грести? Разве не должны быть заполнены все места?

— Технически им нужно четное количество гребцов. Поэтому большинство из них — шесть человек плюс рулевой — должны прийти, но кому-то придется оставаться в запасе.

— Тогда иди и греби. Не беспокойся обо мне. Мне в любом случае нужно скоро уходить.

Мартин снова взглянул на свой телефон.

— Я могу задержаться ещё на десять минут. Иди сюда. — Он жестом пригласил меня следовать за ним, отталкиваясь от стены и проходя мимо меня. — Я приготовлю тебе кофе, и у меня есть кексы.

Я посмотрела ему в спину, обдумывая это предложение, и последовала за ним на кухню. Я положила вещи на диван, когда мы проходили мимо. Он был крайне внимательным, может быть, хотел поговорить о ситуации с Эммой.

— Мне будет достаточно десяти минут, чтобы задать тебе вопросы о вчерашнем? Что произошло с твоим бизнес-партнером?

Он покачал головой, повернувшись в профиль ко мне, пока возился с кофе-машиной.

— Нет. Нет, я хочу поговорить с тобой обо всем этом, но этим утром у нас недостаточно времени. Я... — Он помедлил, видимо с трудом подбирая слова. — Я не хочу торопиться. Столько всего случилось — и десяти минут недостаточно, чтобы все объяснить. Какие у тебя планы на сегодня? Мы можем пообедать?

— Нет, если твой офис не в "Гарлеме"³³. У меня выступление там весь день. Может, лучше поужинаем?

— Нет. — Он нахмурился, поворачиваясь ко мне лицом и прислоняясь к стойке, а кофе-машина тем временем ожила. — У меня сегодня поздняя встреча за ужином.

— Ну, я буду здесь всю неделю. Уверена, у нас будет шанс поболтать в какой-то момент.

Он казался немного расстроенным. Это было простое раздражение от сложившейся ситуации, а не из-за меня.

— Спасибо за перерыв прошлой ночью. Но я хочу знать, что происходит с тобой. Чем ты занимаешься? Что собираешься делать? Есть ли какие-то большие перемены в твоей жизни?

Я слегка улыбнулась ему.

— Ты имеешь в виду те большие перемены, которые я могу достаточно кратко изложить за восемь минут или меньше?

— Да. Тонко подмечено. — Его ухмылка была удивительной, потому что была немножко самокритичной. А самокритика Мартина Сандеки в пять минут шестого утра выглядела по-настоящему восхитительно.

Но в то же время это становилось основной моей проблемой. Для меня каждая улыбка Мартина Сандеки была прекрасной. Каждое выражение лица в любое время, в любом месте. Я просто обожала его лицо, потому что, несмотря на нашу историю и его былую придурковатость, все еще восхищалась им.

— Ну, я изложу тебе краткую версию, тогда мы сможем обсудить все поподробнее позже, хорошо?

Он кивнул.

— Звучит неплохо.