Пленение (ЛП)

Я кивнула в подушку, поворачиваясь лицом к нему. Я приоткрыла глаза и изучающе посмотрела на него. Было очевидно, что он не спал уже какое-то время. Я проверила, где были мои руки, где были его руки, и так далее. В принципе ни одно из наших прикосновений нельзя было назвать недружескими или неуместными, но я воспользовалась возможностью, подняв и переместив ногу, как бы между прочим, между его.

— Да. Но с трудом, — пробормотала я, зевая.

— Хорошо. Я умираю с голоду.

Он слегка ущипнул меня за ребра, заставляя подпрыгнуть и запищать. Воспользовавшись моим невольным приступом, он перекатился на меня, захватывая и пленяя мой взгляд своим, напоминая мне момент девять месяцев назад прямо перед тем, как я потеряла девственность. Мое горло было сухим, как пустыня Сахара. Я залилась румянцем, но не могла отвести взгляд.

Он был сексуален. Эпической противозаконной сексуальностью. Внезапно я проснулась окончательно и поняла, что была не в силах пошевелиться.

— Паркер, что случилось ранее этим утром ничего не меняет, и я говорю не о дозаторе для мыла в виде Хоббита. — Его тон был непреклонным, хотя то, что он командовал мной, не ощущалось неловко. — Я был придурком и очень сожалею. Ты ясно дала понять, что не хочешь рисковать нашей дружбой, и я постараюсь уважать это.

Я заморгала и кивнула ему, улыбаясь своей лучшей храброй улыбкой.

— Я тоже, — прохрипела я.

Мгновенная хмурость сжала его черты, и он, колеблясь, всматривался в меня, его взгляд блуждал по моим губам. Но потом он сделал большой вдох, скатился и отодвинулся, а потом вовсе вышел из комнаты.

Он крикнул через плечо напряженным голосом:

— С тебя музыка, с меня завтрак.

* * *

Завтраком был какой-то вид восхитительных яиц, запеченных с луком, беконом, шпинатом и множеством бекона. Запах от этой стряпни заполнил квартиру, наполняя мой рот слюной.

Пока он был на кухне, я уставилась на пианино, ощущая себя захваченной его силой притяжения. Оно было таким красивым, таким великолепно-притягательным. Клавиши были из настоящей слоновой кости, что означало, антикварному пианино было более пятидесяти лет, и теплыми на ощупь. Я нажала средним пальцем на ноту "си", создавая насыщенно-глубокий и красивый звук.

— Сыграй.

Я взглянула на него.

Должно быть, вчера он наведался к булочнику и кондитеру, потому что принес мне очень свежее вишнево-сырное пирожное, кекс с бананом и орехом и восхитительную чашечку черного кофе. Мартин положил свои продукты на столик рядом с пианино, затем выпрямился, сурово глядя на меня, но его слова были нежными:

— Пожалуйста, сыграй.

Я видела, это что-то значило для него, поэтому села, сделав вздох для храбрости, и выбрала примерную мелодию. Между тем, Мартин замешкался возле скамейки. Затем, будто неожиданно приняв решение, он наклонился и поцеловал меня в щеку, его утренняя щетина царапала мое лицо, оставляя теплый след на моей коже.

— Тебе нужно переехать ко мне навсегда. — Он повысил голос, исчезая в кухне. — Подумай о переезде. Я был серьезен насчет того, что приму коржики в качестве оплаты.

Я рефлекторно ухмыльнулась, моя мелодия становилась легкой и глупой по мере того, как я размышляла о том, что стала бы соседкой Мартина. До тех пор, пока мы оба ни с кем не встречались, были не женаты и никогда не напивались вместе сангрией, это казалось выигрышной идеей.

Я позволила себе потеряться в импровизации, хотя в основном она была основана на песне, которую я написала за лето после выпитого "Ред Булла", когда была не в состоянии спать в течение сорока восьми часов. Изначально композиция была безумной, но я сделала ее медленной, добавив всего строфу в басовом ключе⁵⁸, и закрыла глаза.

Заканчивая, я отпустила клавиши, с последним аккордом нажимая на сустейн-педаль⁵⁹, позволяя нотам звучать дольше, пока они не затихли, отражаясь в воздухе эхом воспоминания. Это был действительно великолепный инструмент.

Открыв глаза, я поняла, что Мартин сидел на одном из ближайших клубных кресел, локти были на подлокотниках, его большой палец легонько поглаживал нижнюю губу вперед-назад, а глаза внимательно смотрели на меня.

Я выпрямилась, прищурившись, посмотрела на него и на комнату, выходя из оцепенения.

— Извини... как долго я играла?

Он не ответил сразу же, и я заметила, что он тоже немного затерялся в мечтах.

— Мартин?

Он встрепенулся, его взгляд резко сфокусировался на мне.

— Да?

— Как долго я играла?

Его глаза метнулись в сторону к месту на стене позади меня. Я повернулась и проследила его взгляд, увидев настенные часы, которые указывали на то, что я играла почти сорок пять минут.

— Господи! Запеканка готова? — Я потянулась за моим кофе, обнаружив, что стакан был чуть теплым, и надулась. — Холодный кофе.

— Не волнуйся, у меня много кофе. — Его голос был сдавленным, когда он вырвал чашку из моей хватки и скрылся в кухне. — И завтрак готов.

Я последовала за ним, задержавшись у входа и оценивающе наблюдая за красивым мужчиной, который двигался по кухне, словно он знал, что делал.