Пленение (ЛП)

— Я не знаю. Все должны разделять счет. Я никогда не делала иначе.

— Даже на свиданиях? — Его тон был равнодушным, когда он задал вопрос, но я заметила, как его глаза немного сузились.

Я задумалась, как ответить, потому что у меня не было свиданий. Я не принимала во внимание свидания с моим парнем-геем в старшей школе, кроме того, Картер и я всегда разделяли счет.

Мартин и я никогда не ходили на свидание, а я отвергала все предложения от других с тех пор. Я думала о том, чтобы быть уклончивой и сказать: "Да, даже на свиданиях", потому что формально это не было ложью.

Но это было глупо и по-детски, а я не хотела играть в игры, даже если я провела десять минут, невольно подслушивая, прячась во встроенном шкафу моей квартиры, пока моя соседка закидывала его двадцатью неподходящими вопросами.

Огорченная этой мыслью, я призналась:

— Я никогда не была на свидании.

Он снова уставился на меня. Я посмотрела в ответ и одарила его напряженной улыбкой.

— Ты не?.. С тех пор как мы расстались?

Я покачала головой.

— Нет. Ни разу.

— Что насчет парня из твоей группы? Адама?

— Абрам. И нет. Мы не встречаемся. И не встречались.

Он задумчиво кивнул, поерзав на своем кресле.

— Думаю, он заинтересован в тебе.

Я пожала плечами, удивившись странному предчувствию о том, что собиралась сказать нечто настолько глупое в своем стремлении быть честной, но при этом не имела возможности остановить себя. Я все еще была в ловушке попутного ветра моих ранних вечерних бедствий.

Бедствия в паре с моими заброшенными планами противостояния означали, что нельзя было сказать наверняка, что же могло вырваться из моего рта.

— Ох? — сказала я, снова потянувшись за своей водой.

Я чувствовала приближение беды — это было подобно акуле в тисках... кружащей... кружащей.

— Да. Если ты подашь ему даже малейший знак, спорим, он пригласит тебя на свидание.

Я переставила свой стакан.

— Ну, я не хочу сейчас ни с кем встречаться.

— Почему нет?

О Господи, я собиралась сказать это. О Господи.

— Потому что я все еще влюблена в тебя.

Вот оно!

Время замедлилось, затем со скрипом остановилось.

Я удивила его.

Черт, я сама себя удивила.

Конечно, я хотела сказать ему, но не таким образом.

Не так.

Не. Так.

НЕ ТАК!!!

Тогда время внезапно качнулось, ускоряясь.

Его губы слегка раздвинулись, а глаза расширились, его взгляд устремился через мое плечо и вгляделся в экран позади меня. Я застала его совершенно врасплох. Я видела, что он был в шоке, потеряв дар речи от изумления.

Между тем я ощущала последствия, вручая ему свое сердце. Я думала, что была готова. Но это было не так. Я была совершенно точно и однозначно НЕ ГОТОВА!

Я сразу же ощутила себя помятой и грязной. Я испытывала раскаяние из-за моей честности и храбрости. Слова повисли там, как нижнее белье со следами грязи на бельевой веревке.

В этот момент вернулся официант и поинтересовался, готовы ли мы были заказывать. Мартин яростно заморгал, затем вернул свое внимание к мужчине, и я увидела, что он по большей части оправился. Он прочистил горло, прежде чем указать на меню, задавая вопрос.

Я смотрела на него, пока он заказывал закуски, мой желудок падал все ниже с каждым спокойным слогом из его уст. Тем часом единственное слово, вращавшееся вокруг моего мозга, было "бегство". Бегство. БЕГСТВО!

Мартин поднял глаза, встречаясь с моими, и в эту секунду я не могла прочитать ни одного из его мыслей — вероятно, потому что мои были в таком же смятении.

Официант повернулся, готовый спросить меня, чего бы я хотела. Вместо этого я резко встала, мой стул почти упал назад.

— Извини, — сказала я сначала Мартину, потом повернулась к официанту.

— Извините, где здесь дамская комната? — Мой голос был на тон выше, чем мне хотелось бы, но я не собиралась жаловаться, поскольку тот факт, что я вообще могла говорить, был чудом.

Официант вежливо улыбнулся и только закончил свои инструкции, как Мартин встал, привлекая мое внимание к себе.

Его глаза сузились, словно он подозревал нечестную игру, и сказал:

— Кэйтлин... — Его тон содержал предупреждение в паре с почти незаметным покачиванием головы.

Я одарила его натянутой улыбкой, не сохраняя зрительный контакт из-за... опустошения.

Я уклончиво кивнула, выскакивая из-за ширм.

— Я скоро вернусь.

Но это было ложью.

Не было никакого, черт возьми, шанса, что я вернулась бы обратно.

В эту минуту я вдруг с неумолимой силой поняла, что была права. Мы никогда не смогли бы быть просто друзьями с Мартином Сандеки. Я никогда не была бы в состоянии смотреть на него и не хотеть от него всего. Меня всегда тянуло бы к нему. Еще я знала, что простое нахождение рядом с Мартином не обязательно гарантировало мне счастье, я никогда не смогла бы быть счастлива, будучи только его другом.

Я была увлечена им, поэтому не могла быть самоотверженной, разумной или спокойной, в то время как он оставался совершенно невозмутимым.

Пробираясь через повороты и изгибы ширм, я почувствовала первое жжение слез позади глаз. Наконец, я добралась до передней части ресторана и сорвала свое пальто с вешалки у входной двери, потом выскочила из ресторана.