Пленение (ЛП)

Он слегка отстранился, пленяя мой взгляд своими ослепительными глазами, говорящими мне о том, что он был серьезен.

— Но...

— Потому что я не могу больше жить без тебя. Я не могу больше проводить дни и ночи, не зная, когда увижу тебя, услышу, как ты играешь, прикоснусь к тебе. Я не соглашусь на меньшее. — Его тон был суровый, неумолимый, как будто у него кончилось терпение.

Я разочарованно вздохнула, потому что я уже прикидывала, как заполучить его полностью голым сегодня вечером.

— Но ты живешь в Нью-Йорке, а я здесь.

— Тогда я буду ездить из города сюда.

Моя голова ударилась о стену позади меня, и я недовольно уставилась на него. Я не могла думать.

— Не нужно принимать решение прямо сейчас. Нам нужно время, нам нужно поговорить, но позже. Гораздо позже. Не сегодня.

— Нет. Поговорим сейчас. — Его глаза были непреклонными и агрессивными, проницательными и резкими, и я знала, что было почти невозможно отговорить его от этого. Но я не хотела разубеждать его, я просто хотела, чтобы он отложил это на потом, чтобы мы успели обсудить жилищные условия позже. Жилищные условия, города, почтовые индексы, поездки на работу — все, что могло подождать.

Но прямо сейчас я не хотела думать о том, чтобы быть ответственной. На самом деле я вообще не хотела думать. Я хотела сосредоточиться на чувствах и прикосновениях, и к черту логику и разум.

Страсть победила!

— Мартин, Рождество было... было хорошим, я думаю, и прошлой весной у нас была чудесная неделя...

— Разве ты еще не поняла, Кэйтлин? — Он казался измученным, в отчаянии.

Глаза Мартина захватили мои, и он удерживал меня, всю меня, в заложниках этим диким взглядом. Руки Мартина поднялись к моему лицу, его грубые мозоли напротив гладкой кожи моих щек и челюсти, его пальцы слегка пробрались в волосы на моих висках. Когда он заговорил, его голос был грубым из-за месяцев надежды, потребности и отчаяния:

— Я не хочу прекрасную неделю с тобой. Я хочу прекрасную жизнь месте с тобой.

* * *

К большому разочарованию моих трусиков, у нас с Мартином больше не было Секса этой ночью.

Мысленно я начала называть это "Секс", когда мы еще находились в шкафу, потому что секс с Мартином никогда не был просто сексом. Это был СЕКС. Все с ним ощущалось так, словно это слово должны были писать с большой буквы, словно все существительные становились собственными именами и приобретали особый смысл.

Секс.

Объятия.

Прикосновения.

Шепот.

Смех.

Слова.

Ощущения.

Поддразнивания.

Любовь.

Я не могла ждать.

Но вместо Секса Мартин вытащил меня из радужных пальто Сэм и направил к моей спальне. Пока я приводила себя в порядок, он ждал меня, бросив свое пальто, пиджак и галстук на мой стул. Он смотрел на меня в отражении зеркала моего туалетного столика, мне стало ясно, что я не могла да и не хотела чувствовать смущение, когда его взгляд был таким собственническим и хищным.

Когда я повернулась к нему лицом, он подошел ко мне, я попятилась назад, пока мои колени не столкнулись с краем матраса, все это время он вглядывался в меня, словно было рождественское утро и я — все, в чем он когда-либо нуждался и желал.

Я легла первая, он потянулся за мной, располагая свою гибкую фигуру сверху. Я прикоснулась к нему. Мы поцеловались.

Мы долго целовались, и его руки держались в стороне от горячей зоны; хотя я могла почувствовать, как он хотел меня, его желание с каждым движением бедер. И каждый раз, когда все становилось немного безумным, он отступал, тяжело дыша, и сдерживал себя, оставляя легкие, как шепот, поцелуи на моем лице, челюсти и щеках. Или он просто все еще сдерживал себя надо мной, успокаивая свое сердце.

А я ласкала его. Я выливала свою отчаянную тоску и заботу о Мартине в прикосновения. Я нежно гладила его по спине и в какой-то степени сдерживала его, надеясь донести серьезность моей привязанности. Я вернула его поцелуи и подарила несколько своих. Мне удалось расправить его рубашку и скользнуть руками по бокам его туловища, запоминая и вспоминая ощущение его кожи.

В конце концов, настойчивость уменьшилась, что-то в моем сердце успокоилось, и он лег рядом со мной. Я крепко прижалась к нему, моя голова покоилась на его плече, телом изогнулась возле его бока, его руки в моих волосах, а губы на моем лбу. Мы оба нежились в обществе друг друга, нас окружало глубокое чувство сокрушительной удовлетворенности.

И как ни странно, в голове было пусто. Сейчас я была искренней. Скорее всего, потому что теперь мне было очень-очень хорошо.

Но Мартина очевидно не покидали мысли, потому что он задал вопрос:

— Почему ты не сказала мне, когда я приходил в кофейню на прошлой неделе?

Я повернулась к его плечу и прижалась лицом.

— Если тебе нужно знать, — мой ответ вышел приглушенным, — я приняла решение тебе рассказать. Я собиралась позвонить тебе и назначить время встречи. Потом ты пришел ко мне на работу и попросил совет по поводу девушки. И сегодня вечером мы приехали в ресторан, и я предположила, что ты взял меня туда с целью исследования для своего свидания.

— Моего свидания?