Плененная

Никому не следует знать, что я навещала прорицательницу Сиби́ллу в её келье тайком. Об этом известно только близнецам – А́грию и А́зию, моим стражам, всюду неотступно следующими за мной. Но в преданности этих двоих я уверена как ни в ком другом. Они скорее откусят себе язык, чем вымолвят хотя бы одно лишнее слово. Сиби́лла лежит на шкурах зверей, перебирая в руках тонкие нити. Глаза прикрыты, но это не означает, что она не видит меня. Её внутренний взор способен пронзать облачные выси и земную твердь.

– Я знаю, зачем ты здесь, Артемия, дочь Ликоме́да.

Я сажусь рядом с прорицательницей.

– В таком случае мне не нужно произносить лишних слов.

– Ты хочешь, чтобы я подарила твоим подданным ложную надежду.

Она не спрашивает, она утверждает, кивая , словно беседует с кем-то внутри себя и соглашается с его словами.

– Я не знаю, ложная ли она? Поведай мне о том, Сиби́лла.

– Что именно ты хочешь знать? Но помни, что ответ не всегда может быть таким, которого ты ждёшь.

Я тихо смеюсь.

– Мне известно об этом, Сиби́лла. Я хочу узнать, выстоит ли Верксал?

Сиби́лла садится и открывает глаза, пронзая меня ясным взглядом почти бесцветных глаз.

– Все города рано или поздно падут, станут камнями и пылью. Сегодня я не могу сказать ничего, кроме этого. Прольётся немало крови… А твой путь будет тяжёл.

Я нетерпеливо отмахиваюсь:

– Мне известно, что судьба правителя – не самая лёгкая ноша. Мне интересно узнать судьбу Веркса́ла.

Сиби́лла словно не слышит меня:

– Долгий путь, усеянный острыми осколками прошлого. Шипы, пронзающие плоть. Кровь и боль…

Я касаюсь её ладони своей рукой. Она вздрагивает и словно просыпается ото сна, отрицательно качает головой:

– Я не могу сказать тебе ничего, кроме того, что ближайшие дни будут раскрашены красным. Цветом боли и страха. Веркса́л ждут непростые времена.

– А его конечная судьба? Не та, что грядёт спустя десятилетия? А гораздо ближе?

Сиби́лла качает головой:

– Тишина. Иногда звёзды молчат, лишь холодно светят сверху.

Я сижу без движения некоторое время.

– Хорошо, – я поднимаюсь, оправляя складки длинного платья, – тогда мы заставим их говорить то, что хотят услышать жители. Сегодня вечером на Совете ты будешь гадать на внутренностях жертвенного агнца. И ты увидишь, что Веркса́л одержит победу. Тяжёлую, но заслуженную.

– Стены Веркса́ла простоят ещё не одно десятилетие.

– Именно это ты и скажешь.

Сиби́лла согласно кивает и на прощание ласково касается моей щеки рукой:

– На твоих плечах – ноша, что не каждому мужу по силам. Но иногда сталь оказывается слишком хрупка. Будь как ива, Артемия.

Я склоняю голову в знак согласия и покидаю келью прорицательницы, застыв без движения на некоторое время.

– Куда желает отправиться госпожа? – спрашивает А́грий.

Иные не могут отличить братьев одного от другого. Но для меня они словно день и ночь. Я безошибочно узнаю, что говорит именно А́грий по его чуть более торопливой речи. Я колеблюсь мгновение. Мне нужно ещё раз принять главного провизора со всеми его свитками, в которых записаны все наши припасы, и определить количество ежедневной пищи. Совет ещё не созван и решение не вынесено. Но я уже готовлюсь к длительной осаде, как и Приа́м. Один из немногих, на кого я могу рассчитывать, как на саму себя. Он служил ещё моему отцу и в какой-то мере он заменяет мне его хотя бы тем, что его присутствие всегда напоминает мне об отце, словно Приа́м при себе носит частичку его тени. Совет согласится с моим решением. Или их всех сожрёт моя ручная пантера. Мне надоели их постоянные увёртки и лицемерие. Я хочу видеть подле себя людей верных и преданных. Таких, как… Я едва не зажимаю рот самой себе. Нельзя произносить настоящие имена не упокоенных мертвецов.

– Я хочу посмотреть на бойцов из Клеток. Отведите меня к Кири́ну.

Братья, переглянувшись между собой, кивают. А́грий выходит наружу, А́зий остаётся рядом со мной. Мне нравится их способность без единого слова понимать друг друга. Словно между близнецами натянута невидимая, но нерушимая нить.

– Повозка готова, – возвещает А́грий через пару минут.

Я окольными путями выхожу во внутренний двор. Там меня уже дожидается лёгкая открытая повозка, запряжённая двумя ослепительно белыми жеребцами. Я забираюсь внутрь и знаком останавливаю близнецов, которые хотели соединить над моей головой и с боков повозки защитные металлические пластины.

– Это в целях безопасности, госпожа, – с нажимом произносит А́зий.

– Нет. Это приказ. Не хватало ещё разойтись слухам, что правительница Веркса́ла раньше времени прячет голову в песок. Я хочу видеть своих жителей и приветствовать их как полагается.

Они подчиняются. И лёгкая повозка быстро мчит нас через весь город на его окраину, где находятся Клетки. Огромное пространство, отданное под размещение бойцов-рабов, собранных с самых дальних уголков земель. Там располагаются приземистые домики и тренировочные поля. А немногим поодаль возвышаются белые кирпичные стены Арены.